Выступая 11 февраля на расширенном заседании правительства, глава государства честно сказал, что казахстанскую экономику ждут непростые времена, вызванные влиянием на нее мирового экономического кризиса. Урезание бюджета и призывы к тотальной экономии без всяких слов дают понять серьезность положения, с которым предстоит столкнуться Казахстану. О том, насколько серьезны риски, стоящие перед национальной экономикой, способно ли государство оперативно и грамотно реагировать на вызовы, способны ли дать ожидаемый эффект реализуемые антикризисные меры, наш сегодняшний разговор с экономистом, председателем наблюдательного совета ОО «Казпотребнадзор» Талгатом Абдижаппаровым.
О нахлебниках и прочих «паразитах»
- Талгат Кайырбаевич, как вы оцениваете риски для Казахстана, вызванные мировым экономическим кризисом? Способным ли противостоять «трудным временам» принимаемые сегодня антикризисные меры?
- Риски, в первую очередь, сопряжены с конъюнктурой цен на энергоносители – углеводороды, нефть. Какова будет цена на нефть на международном рынке в ближайшей и среднесрочной перспективе, судить трудно. Оценивать заявления о влиянии на ситуацию конфликта на Украине и противостояния между Россией и Западом не буду.
Буду говорить по факту: произошло резкое снижение цены более чем вдва раза, и сейчас она колеблется в коридоре между 50 и 60 долларов за баррель, и с этим надо как-то жить. Президент и правительство, как, по крайней мере, не раз озвучивалось, предусматривало воплощение такого пессимистического сценария, и, как сообщалось, загодя были предприняты соответствующие меры. Но, повторю, риски весьма и весьма для нас серьезны - на 50 процентов наш бюджет формируется с пошлины на нефть, а также на другое сырье.
Что касается антикризисных мер, то ничего нового, увы, мы не наблюдаем. Как и во время кризиса 2008 – 2009 года в строительной и банковской сфере, распечатывается Нацфонд. Тогда банкам было выделено 10 миллиардов долларов, а ФНБ «Самрук-Казына» на поддержку строительных компаний с тем, чтобы они выполнили свои обязательства перед дольщиками, были выделены целевые транши.
Тогда последствия кризиса удалось выправить, но какой ценой, и когда будут возвращены деньги, выделенные банкам? Этот вопрос задавал и глава государства. Внятного ответа не последовало. Запускать руку в Нацфонд с того времени вошло в привычку для так называемых отечественных банкиров. Плохо это или хорошо? Скажу так: на кризисе у нас паразитируют отечественные банки, которые выступают операторами, получают деньги и, естественно, небезвозмездно финансируют отраслевые программы по поддержке отечественных предпринимателей и производителей.
Да, у нас создана хорошая «подушка», это наш золотоволютный резерв, Нацфонд – фонд будущих поколений, что позволяет поддерживать и банки, и так называемых отечественных товаропроизводителей. Но надо отдавать себе отчет в том, что мы с вами, граждане Казахстана никогда не увидим этих денег ни в прямом, ни в каком ином выражении, не почувствует от них прямой пользы. Так пусть хотя бы сейчас эти деньги не позволят произойти дикому росту цен и галопирующей инфляции. У меня сложилось стойкое ощущение, что наши банкиры, представители бизнеса рассматривают Нацфонд как резервный кошелек, как свой стратегический резерв.
- Как вы считаете, повлияет ли на глубину проявления кризисных явлений нахождение Казахстана в Таможенном и Евразийском экономическом союзах?
- Думаю, да. И тут, на мой взгляд, нужно говорить о нескольких аспектах. Как повлияет кризис на ситуацию в банковской сфере, на наших товаропроизводителей и на потребителей. Вы сами видите, что кризисная ситуация с рублем, его резкое обесценивание привело к тому, что многие товары для потребителей на территории Евразийского экономического союза стали доступными.
Например, автомобили. По некоторым данным, за последнее время на территорию Казахстана из России было завезено от 50 до 80 тысяч автомобилей. Это привело к тому, что наши диллеры и автопроизводители сбросили цены на 30 процентов. Ведь никто не будет торговать себе в убыток. Вывод: такое снижение цен свидетельствует только об одном – о существовавшем торговом сговоре между поставщиками и производителями автомобилей и о том, что они получали сверхприбыли с казахстанских потребителей.
Поэтому положительный аспект для населения в условиях нахождения в интеграционных экономических объединениях в момент кризиса есть. На рынках в северных и западных регионах Казахстана сейчас присутствует много недорогого российского товара. Это продукты питания, товары повседневного спроса.
Сделаю еще такой акцент: подешевела стоимость ГСМ. И тут возникает вопрос: на каком основании сейчас монополисты говорят о возможном 20-25 процентном увеличении тарифа на коммунальные услуги для модернизации сетей, если одна из составляющих тарифа, такая как стоимость мазута, солярки и бензина реально подешевела? И поэтому здесь нужен действенный общественный контроль за монополистами в каждом регионе.
Теперь, что касается наших производителей. Я бы не назвал их напрямую нахлебниками, но они всегда были на подсосе правительства, и всегда получали различные субсидии и дотации. Это касается всех отраслей без исключения – горнорудная промышленность, производство автомобилей, мяса курицы, молока, зерновая отрасль и прочая. У нас действует множество программ по субсидированию отечественного бизнеса, и складывается ощущение, что бизнес паразитирует на этих дотациях.
Я думаю, что для наших товаропроизводителей пришло время выдержать жесткий экзамен. Будут выявлены производства, не способные выдержать конкуренцию на общем рынке ЕАЭС, они, естественно закроются, соответственно, будет безработица, но она не так критична, чтобы привести к социальной напряженности.
Я считаю, что теперь в рамках ФИИР нужно изменить направление диверсификации производства в Казахстане. Нужно развивать конкурентное и пользующееся спросом производство в рамках разрастающегося Евразийского экономического союза. С другой стороны, нужно отметить, что для недопущения такого развития событий государством предпринимаются определенные меры. Например, недавно Нурланом Смагуловым было сделано заявление о том, что наш автопром получит поддержку от правительства в размере 20 миллиардов тенге.
Третий аспект – банки. У меня давно складывается такое ощущение, что они шантажируют наше правительство и Национальный банк с тем, чтобы они постоянно шли им навстречу. Боюсь даже предположить наличие сговора или каких-то коррупционных схем, но постоянно с их стороны исходит месседж о возникновении критической ситуации, неразрешение которой способно поставить на колени национальную экономику. Я не вижу, что кто-то из банкиров за это время что-то потерял, что произошло что-то непоправимое или губительное. Но, тем не менее, они пользуются всецелой поддержкой государства и на решение их проблем выделяются просто гигантские по объему суммы.
- Недавно, кстати, Нацбанк принял решение выделить 130 миллиардов тенге для решения проблем по ипотечным кредитам, выданным в период с 2004 по 2009 годы. Как считаете, что стоит за этой инициативой?
- Тут нужно понимать, что речь идет не столько о поддержке ипотечников, сколько о поддержке самих банков, которые никак не могут собрать розданные деньги. Скорее всего, эти средства пойдут на погашение задолженностей. В последнее время, повторюсь, правительство и Нацбанк все чаще идут на поводу у банков. Лоббистские решения принимаются очень быстро, и ни разу не было так, чтобы государство отказалось протянуть руку помощи банкам.
В этой связи, мне кажется, пришло время принять закон о банкротстве физических лиц, как это было сделано в свое время в России. Тем самым мы избавимся от большого кредитного ярма, от огромного объема токсичных кредитов, дав раз и навсегда нашим потребителям финансовых продуктов понять, что тратить больше, чем они получают, невозможно и следует рассчитывать только на свои силы. Банки наличие такого закона тоже отрезвит. Они будут знать, что в случае объявления физического лица банкротом они не получат никаких денег. Правила игры, в целом, станут более честными.
О доверии к государственным институтам и успехах, которые нам не грозят
- Нацбанк взял уверенный курс на дедоллоризацию. Какие вы видите плюсы и минусы этого процесса?
- Я полностью поддерживаю эти меры. Риски огромные. Сейчас в банках второго уровня скопилось очень много валюты - население, национальные компании держат свои накопления в валюте. Мне кажется, именно национальные компании совместно с банками должны дать серьезный толчок процессу дедоллоризации, показать пример населению и перевести свои запасы в национальную валюту.
Даже те механизмы, которые предлагают горячие головы из правительства (я имею в виду перевод на безналичный расчет сделок по недвижимости и купле – продаже автомобилей), несмотря на ограничения и неудобства для собственников и покупателей, связанные с открытием счетов в национальной валюте, ограничениями на съем денег, банковские комиссии, могут выглядеть оправданными краткосрочными мерами. Но только в том случае, если будет работать теньговая гарантия и не произойдет шоковой девальвации.
На самом деле в околобанковских кругах на полном серьезе ведутся разговоры о том, что банки и наши экспортеры находятся на последнем издыхании и ждут девальвации, даже делаются прогнозы относительно предполагаемой даты. Я не сторонник таких слухов и считаю, что золотовалютный резерв позволяет нам контролировать инфляционные процессы и избежать резкого удорожания доллара и резкого падения национальной валюты. Но если это проидойдет, думаю, мы получим очень серьезный социальный взрыв на границе 2016-2017 годов, и уже никогда от такого удара не оправимся.
Государство должно быть честным перед населением. Поэтому прежде чем объявлять курс на дедоллоризацию, населению нужно дать гарантии в том, что шоковой девальвации не будет. Если человек, продавший свою квартиру, стоимостью 100 тысяч долларов за тенге, вдруг в один момент окажется с сумой на руках, эквивалентной 60 тысячам долларов, он уже никогда не поверит в силу национальной валюты, не способен будет верить не то что Нацбанку, власти вообще.
Но пока что, мне кажется, те меры, которые сегодня предпринимаются, потихоньку возрождают доверие к государственным институтам. Но это очень медленный, поступательный процесс. С другой стороны, есть пример Аргентины, которая проводила политику дедолларизации. Сейчас говорят о том, что в стране крайне жуткая ситуация – Аргентина на гране дефолта, все иностранные инвесторы ушли, и нет возможности никаким образом поднимать экономику.
Поэтому нужно внимательно изучить макроэкономические последствия, глубину всех этих явлений и, естественно, учитывать влияние рубля на нашу экономику. Сказать, что процесс дедолларизации будет проходить легко, не могу. Есть определенное противостояние, валютные войны, есть определенный политический нажим, что мы видим на примере России.
- Вы считаете, что именно нацкомпании должны сыграть важную роль в процессе дедолларизации, но пока что происходит с точностью наоборот. Недавно глава ФНБ «Самрук-Казына» Умирзак Шукеев заявил, что группа намерена заимствовать в текущем году от 2 до 2,5 миллиардов долларов…
- У меня вообще большие сомнения, что такой институт как «Самрук –Казына» нам нужен, особенно в период нарастающего кризиса. Кому подотчетен этот холдинг? Он сам себя контролирует, сам себя проверяет. Напомню недавноее заявление Умирзака Шукеева о том, что он может даже раскрыть элементарный вопрос заработной платы. В общем, возникает очень много вопросов.
Это же наши национальные компании, созданные на народные деньги, и нужна ли такая громоздкая надстройка над ними? У каждой национальной компании есть свои планы, своя стратегия развития, они стабильно работают. И именно период кризиса рождает ощущение, что «Самрук-Казына» не справляется со своим предназначением, как холдинга, управляющего государственными активами.
Если сравнивать с Южной Кореей, которая на протяжении нескольких лет формировала чоболи и делала прорыв, результатом которого стало появление таких корпораций как «Дэу», «Хенде» и вывод страны в число лидеров, то нам этот путь, к сожалению, не грозит. На мой взгляд, нужно серьезно пересмотреть вопрос, насколько нам нужен «Самрук-Казына».
- Сегодня в период корректировки бюджета и оптимизации государственных расходов возникает вопрос, на чем мы реально можем сэкономить – на дорогостоящих авто для чиновников, административных расходах госорганов или на булочках с кефиром?
- Ну, думаю, что касается булочек с кефиром, то президента откровенно подставили. Что же касается экономии, то сокращать расходы государство может буквально на всем, начиная от проведения дорогостоящих форумов, заканчивая оптимизаций штатной численности чиновников, тем более, что сейчас мы все больше переходим на электронное правительство, внедрение которого я считаю удачей предыдущего правительства Масимова.
Можно и нужно пересмотреть расходы каждого ведомства. Взять, к примеру, армию. Все прекрасно понимают, что мы можем взять только умением, а не численностью, а следовательно нужно пересматривать концепцию оборонного ведомства и уже под нее подводить расходы.
Вообще, в период кризиса нужны не только сокращения бюджетов ведомств на 15–20 процентов, нужно смотреть на ситуацию более тщательно и принимать адекватные меры. Все мы знаем, что недавно произошло укрупнение правительства, но сейчас появляются все новые и новые комитеты в ведомствах, а следовательно, растут расходы на их содержание.
- Каковы ваши прогнозы относительно ситуации на рынке труда на ближайшую перспективу? Несмотря на официальную информацию о том, что процент безработицы по итогам года не превысит 5 процентов, сокращения, и, что немаловажно, в реальном секторе, уже начались...
- Каких-то оптимистических прогнозов дать не могу. Скорее всего, сокращения будут, о чем говорит и последний пример, когда на «Акселор Миттал» путем давления со стороны правительства отстояли рабочие места за счет сокращения заработных плат. Но они будут более точечными и незаметными.
Единственное, что возможно в этот сложный период – делать акцент на развитии, стимулировании малого и среднего бизнеса. Это – микрокредитование. В этом я вижу реальную силу. В регионах акиматы реализуют очень хорошие программы для поддержки малого и среднего бизнеса. Субсидии под 4-6 процентов направлены на сферу услуг, открытие новых производств. Это очень важный и положительный опыт, направленный на поддержку программы занятости, и его нужно тиражировать.
Для Алматы и Астаны проблема безработицы стоит не так остро. В обоих столицах серьезно расширяется сфера услуг, эти города сами себя кормят и постоянно поглощают человеческие потоки, здесь не хватает рабочих рук. Другая ситуация в регионах, и тут ключевую роль будет играть муниципальный менеджмент, профессионализм акимов, их умение работать с людьми. Тут нужно уметь работать с бюджетом и уже реально принимать антикризисные меры.
Серикжан Адилов
Просмотров материала: 1 832
