В этом году казахстанскому ученому, открывшему миру прародительницу всех яблок – яблоню Сиверса, Аймаку Джангалиеву исполнилось бы сто шесть лет. В 2019-м, основанный им институт плодоовощеводства, также отмечает юбилей – шестидесятилетний. Впервые за всю историю института там собрались десятки журналистов и блогеров, зарубежных гостей, отечественных ученых.
Аймак Джангалиев, хотя и был великим ученым, но жил и работал без шумихи. Поэтому то и мало, кому известно, что он открыл миру прародительницу всех яблок на земле – дикую яблоню Сиверса, сохранил ее генофонд, создал десятки сортов фруктов, которые плодоносят до сих пор.
- Великим людям это не нужно, отец трудился не для разговоров и монументов, он просто хотел сохранить уникальные яблоневые леса, которые подарила нам природа, - пояснила дочь Аймака Джангалиева Софья Джангалиева, - Он не мог себе позволить быть хуже других, много читал, писал ночами, когда все спали, мы дети его почти не видели. Он жил своей мечтой, своим делом, его жизнь была в экспедициях, в работе.
Ему предлагали министерские должности, но административная работа его не интересовала. Он чувствовал, что может больше дать науке, наверное, этим его отравили в хорошем смысле слова в Тимирязевской академии, где он учился. Там то он и придумал создать центр происхождения яблок в Казахстане и вынашивал эту идею всю жизнь.
- Удивительно, но родился летописец отечественного садоводства в безжизненной степи в ауле Ащысай Западно-Казахстанской области. Интересно, почему он решил посвятить свою жизнь яблокам Заилийского Алатау, которых на его малой родине не было?
- Я думаю это был дар с небес, знак, а вдохновили его скорее всего плоды с ярмарок, которые проходили там в степи. В сельское хозяйство пошел после голодного детства, думал, что в аграрной отрасли будет сытым.
- А что известно о его семье?
- Он рано лишился родителей в тяжелейшие двадцатые годы прошлого столетия - скорее всего они подверглись репрессиям, потому что были не простыми. Старшая сестра после того, как родители погибли, отправила его в первую казахскую краевую опытно-показательную школу- интернат в Алма-Ату. Учился он там стакими же исключительными людьми - Абылханом Кастеевым, Куляш Байсеитовой, Камалом Кармысовым, Леонидом Гончаровым.
Мне кажется в то время было больше великих людей на квадратный метр, по крайней мере, моего отца они окружали постоянно. После школы отец с отличием окончил плодоовощной факультет сельхозинститута в Алма-Ате. Работал агрономом в Южном Казахстане, а затем в самый разгар репрессии, куратор направил его от греха подальше в Московскую сельхозакадемию имени Тимирязева, где он учился у самого Вавилова. В 41-м году за несколько дней до начала войны защитил диссертацию по винограднику.
- Почему он оказался на фронте? У него не было брони?
- Он ушел на фронт добровольцем, всю войну прошел, вернулся только в 46-м году после Японии. Бронь у него имелась, но он был самым настоящим патриотом, у него и мысли не было отсидеться, пошел на фронт добровольцем, окончил зенитное училище и всю войну командовал батареей.
Про войну никогда не рассказывал, не геройствовал, работать, так работать, воевать так воевать. За что бы не брался, все делал исключительно. Даже в Гурьевских солончаках, где он заведовал лабораторией, вырастил сад, развил там огороды. Я помню, что там летом нельзя было наступить на землю, так жарко было, а в его саду рос непроходимый лес, яблоки свисали, ягоды касались лица, зноя не чувствовалось, сплошная прохлада.
- Институт плодоводства и виноградарства он тоже ведь почти на пустом месте открывал, а в этом году ему уже 60 лет справляют?
- Я помню, как это было. Он писал везде, что необходимо в республике с таким благодатным климатом создавать институт плодоводства, и ему пошли на встречу. Сначала это было просто двухэтажное здание, вокруг которого росли бесконечные поля клубники, малины, яблоневые сады, знаменитая аллея березовая. И вот с этого и началась история института, в котором он сделал все, что на тот момент можно было сделать в науке.
Ставил новейшее оборудование, выстроил огромное хранилище с регулированной температурой для яблок, делали первые генетические опыты, посылал аспирантов на Кубу, в Россию. Какие фрукты там выращивали, виноград прозрачный, яблоки пахли на весь подъезд.
Это был уникальный институт, все работали, получали жилье, ни один сотрудник не был без квартиры. За всех, кто нуждался, он хлопотал, а вот сыну не дал, хотя он там работал лаборантом. Нам поблажек не было никогда ни в институте, ни на работе.
- Те, кто Аймака Джангалиева знали лично, отмечают его жесткий характер, каким он был на самом деле?
- Да, он был жестким, неуживчивым. Мог в редких случаях промолчать, но чаще говорил, что думает, никогда не льстил, не склонял головы. Расскажу очень характерный случай, в то время академию возглавлял Шахмардан Есенов, но потом ему предложили другую работу, а на его место на собрании Динмухамед Кунаев лично рекомендовал Аскара Кунаева.
Собравшиеся, кто зааплодировал, кто молча склонил голову, а отец выступил, сказал, что кандидатура не удачная. Кунаеву это не понравилось, конечно, но и отец промолчать не мог.
- Наверняка, такая прямолинейность мешала ему?
- Конечно, писали доносы, дела заводили, сокращали, увольняли, на пенсию досрочно отправили. Но его трудности только закаляли, настолько цельный был человек.
Когда его «ушли»на пенсию, он с азартом занялся дачей, у него такие там урожаи были, что мы мучались их собирать. Выращивал монокультуры, скрещивал что- то, продолжал работать.
Потом, когда яблоней Сиверса заинтересовались иностранцы, приехали, чтобы организовать сотрудничество, кроме отца в стране таких глубоких специалистов не нашлось. О нем вспомнили, начали искать. Приехали, он согласился, гордыни в нем не было, тут же вышел на работу в новую лабораторию, где и проработал еще 20 лет уже на пенсии.
К нему со всего мира приезжали ученые, он читал лекции в США, в Европе, в Карнельском университете ему присвоили звание профессора. В Новой Зеландии даже предложили остаться, кабинет дали, сад, жилье, но он отказался, сказал, что нужен в Казахстане.
Так и было, работал он почти до самой смерти, ездил по экспедициям, собирал генофонд диких яблонь. Думаю, он прожил счастливую жизнь, потому что у него была идея, цель, от которой он не отказывался никогда.
Созданные Аймаком Джангалиевым коллекционные сады, действительно, стали центрами по сохранению и поддержанию бесценного генофонда растений Казахстана. Ученый разработал 27 сортов-клонов ди¬кой яблони, 16 сортов-клонов абрикоса обыкновенного и получил 43 патента на изобретения. Но самый главный его труд, конечно, яблоня Сиверса, которую он ввел в Красную Книгу и доказал на генетическом уровне всем миру, что она является прародительницей яблок на земле.
Сегодня в институте плодоводства продолжается работа по улучшению качества фруктов и овощей, его имя носит лаборатория в институте Ботаники и фитоинтродукции, где также проводят генетические анализы диких плодовых деревьев, на территории ботанического сада молодые ученые сохранили и приумножили его коллекционные сады.
По его методикам в отношении прародительницы всех яблок на земле – яблони Сиверса - работают современные ученые всего мира, фермеры, предприниматели. Университет «Каспийский» взялся за охрану диких яблоневых садов в Казахстане, а в Алматы открыли первый музей яблок.
Соратники сегодня просят назвать, основанный им институт, его именем, что очень логично. Хотя самому ученому это не было нужно, скорее в этом теперь нуждаемся мы. И пусть Аймака Жанагалиева будет с нами больше в названиях, в трудах, в книгах, в учебниках. Он этого достоин.
Полина Шиманская, специально для Матрица.kz
Просмотров материала: 6 363
