Почему заняли позицию молчаливого согласия те, кто должен выявлять и пресекать совершенные нарушения законодательства, вопрошает экс-заместитель председателя Комитета науки Лаззат Кусаинова. Бывший куратор научной среды считает, что, до сих пор, составы Национальных Научных Советов имеют нелегитимный характер. И объяснение тому очень веское - несмотря на то, что Агентство по делам госслужбы и противодействия коррупции дало свою правовую оценку распределению грантов при администрировании МОН РК, все ограничилось в лучших ожиданиях администратора программы. А, именно, полным бездействием госорганов по следам выявленных нарушений. Почему? Об этом вместе с Матрица.kz рассуждает ученый-юрист Лаззат Кусаинова.
- Лаззат Абаевна, в последние два года не утихает шум вокруг распределения грантов для научных изысканий. Считаете ли вы это нормой как юрист, имеющий большой опыт работы с учеными других стран?
- Я полагаю, если вы – надзирающий за законностью орган, то вы, просто, обязаны пресекать любое нарушение и, тем более, когда вам говорит об этом общественность. И еще, тем более, когда основной уполномоченный государством орган по противодействию коррупции заявил о том, что коррупционные риски были выявлены в работе Комитета МОН РК!
Причем там ведь эти нарушения не сами по себе произошли. Вы обратите внимание на реплику исполняющего обязанности председателя Комитета по науке – он сказал: «Мы же Постановление не сами приняли, нам же его министерство юстиции согласовало!»
А когда минюст не выявил нарушения, либо выявил и каким-то образом не стал это устранять – вот она, согласительская позиция. Любое правонарушение имеет длящийся характер, пока его не предотвратят или не предпримут меры по его прекращению. А так как, до сих пор, никто никаким образом не отреагировал, соответственно, я считаю, что те нарушения – они имеют длящийся характер, потому что те же составы национальных научных Советов имеют нелегитимный характер - до сих пор!
Например, только вчера нелегитимный состав Национального научного совета под руководством г-на Калимолдаева М.А., рассматривал суммы грантового финансирования для молодых ученых на 2020-2022 годы. Получается, МОН РК не приняло во внимание заключение Агентства по делам госслужбы и не устранило указанные им нарушения?! Общественность это восприняла, как игнорирование законов, создающее новые коррупционные риски.
Важно понимать, что такая ситуация ведет и к нарушениям бюджетного законодательства. Согласно ему, администратором бюджетных программ в, частности, в сфере науки является уполномоченный орган в области науки – это Комитет образования МОН РК. Соответственно, Бюджетным Кодексом определены его обязательства как администратора бюджетной программы.
Второе, у нас есть требование о том, что функции государственных органов не могут быть переданы коммерческим организациям. Конституция гласит, что некоммерческие организации не вправе вмешиваться в деятельность госорганов, также как и государственные органы не имеют право вторгаться в деятельность некоммерческих организаций.
А что мы наблюдаем в том же случае с министерством образования и науки? Министр Сагадиев собственным приказом поручает Национальной Академии наук, которая является общественным объединением(!) - создать Комиссию по научной этике!
- Каким образом? Почему политический государственный служащий в нарушение требований издает этот приказ и дает поручение негосударственной организации создать такую комиссию?
- Вероятно, тоже игнорирование закона и Конституции. В чем, собственно, задача этой комиссии? Рассматривать апелляции грантополучателей, участников конкурсов? На каком основании?
Есть государственный орган, его статус определен законом, правила – все регламентированы и Национальной Академии наук нет в этой схеме! Как взять и принять такое решение? И, опять же, тут все промолчали!
Прокуратура промолчала, министерство юстиции не среагировало, при том, что в Агентство по делам госслужбы и противодействию коррупции многократно писали ученые. И они правильно поднимают вопросы! Сегодня я горжусь теми учеными, которые смело и открыто заявляют о нарушениях в научной сфере.
- Как вам видится, по прошествии времени, итог той работы?
- В какой-то момент я даже стала гордиться проделанной в МОН работой! В 2009 году, когда я начала писать закон «О науке», нам было дано поручение проводить разъяснительную работу по реализации данного закона. Мы ездили по регионам и объясняли, как закон должен работать, что такое грантовое финансирование, как конкурсы будут проходить, в чем задача национальных научных советов, как будет работать государственный центр научно-технической экспертизы, какие критерии мы берем за основу, почему именно эти, а не другие критерии?
То есть, вот эту разъяснительную работу мы проводили в течение 3-4 лет и, когда эта ситуация случилась, я, читая обращение ученых, отстаивающих свои права, действительно, стала гордиться за проделанную работу! Значит, все было не зря – сегодня ученые четко понимают назначение каждой нормы применения закона «О науке»!
Они апеллируют к этим нормам и даже знают все нюансы подзаконных актов: Правил базового целевого финансирования, Правил проведения государственной научно-технической экспертизы, даже Положения о Национальных Советах и т.д. И я считаю, вот это - показатель моей работы как зампредседателя Комитета по науке, курирующего правовые вопросы. Над этим я работала и за этот участок мне не стыдно!
За все это время были приняты два закона, которые я сама и писала. Подзаконные акты были приняты, которые не просто принимались – они заработали! Причем, все механизмы работали. Разъяснительная работа была проведена по всей стране и теперь, все ученые знают, как применять те или другие нормы. Но вот, когда пришла команда совершенно неподготовленная…
- Не было готовности принять сей дар на блюдечке с голубой каемочкой? Давайте говорить по факту…
- Взгляните, за 2,5 года, когда Сагадиев публично что-то сказал о науке? Только однажды – на последней Коллегии министерства, буквально перед отставкой Правительства. А за предыдущие годы нигде даже реплики не было о науке из уст министра Сагадиева!
Правда, за исключением тех случаев, когда он лично обо мне говорил в связи с моим увольнением. Такое ощущение, что моя персона волновала его больше, чем интересы всей научной сферы, он ведь не проявлял никакой реакции даже на обращения ученых.
- Ну, ученые, прямо скажем, за себя постоять умеют…
- А ведь они не сейчас начали говорить – фактически с момента назначения на должность Сагадиева стали писать письма, обращения, жалобы и комментарии – все это было. Просто разразилось это сейчас, потому что стало последней каплей кипения… Помимо того, что он не встречался ни с кем, он не был открыт к диалогу!
- Как вы считаете, почему?
- Потому что он вопросов науки не знает! Человек не готов идти на переговоры тогда, когда он не знает предмета разговора. А чтобы владеть предметом разговора – ты должен быть профи! Или, как минимум – быть готовым к переменам! Кто его к этому должен был подготовить? Его замы, команда Комитета по науке.
Кто были его замы? Господин Амрин – выпускник Северо-Казахстанского университета, ранее не работавший в научной сфере! Задайтесь вопросом, как вице-министр, будучи бакалавром, может дискутировать с теми же академиками? Все уходило на уровень эмоций - без конкретного обсуждения конкретной темы.
- А как обычно готовятся наши ТОП-менеджеры госструктур к своим заседаниям?
- По своему прошлому опыту могу рассказать, что каждого курирующего вопросы науки вице-министра, да и самого председателя Комитета науки нужно вводить в курс дела по всем острым вопросам, чтобы они могли предметно выступать по любой повестке дня в Правительстве, в Парламенте.
- На вашей памяти несколько министров, с кем доводилось вплотную прорабатывать вопросы организации науки. Возможен был бы такой казус с прежними министрами? Насколько были ответственны они за порученный участок работы? Или это обычный почерк МОНа?
- Могу сказать, что все прежние министры образования и науки были компетентными специалистами, профессионалами и имели свой политический вес. В то время и аппарат работал на информационно качественное содержание владение вопросом – причем, любым!
Председатель Комитета на совещание к министру не мог пойти не подготовленным. Всегда заранее проговаривались проблемы, возможные вопросы, решение и только так. Судя по работе Сагадиева, его команда не сработала как хорошо подготовленные профессионалы.
Поэтому я считаю, что его самая главная политическая ошибка то, что он избавился от всех предшествующих работников министерства, имевших колоссальный опыт работы в образовании и науке. Ведь, он же начал свою работу с чистки в министерстве. Например, в феврале его назначают, в апреле уже мне сделали предложение об увольнении по собственному желанию… В итоге, он уволил 80 процентов руководящего состава министерства.
Методы работы Сагадиева и его вице-министров и, даже, руководителей структурных подразделений – комитетов, департаментов - были кулуарные. Это была абсолютно закрытая команда. Это же вообще – нонсенс! Пришли работать в социальную публичную сферу, при этом быть настолько закрытыми и консервативными - в плохом смысле этого слова!
- Давайте говорить прямо - у народа, возможно, создалось впечатление, что его команде было отмеряно немеряно «бабла», которое также, гипотетически возможно, нужно «распилить» - отсюда и такая закрытость…
- Это неправильное представление! Бюджет, собственно говоря, тогда пошел на уменьшение. Другой вопрос то, что до него – ни один министр не рискнул играть бюджетными деньгами! Вспомните – Жансеит Туймебаев начал эту реформу, президент дал поручение ему, но в 2011 году он уходит послом. Вместо него приходит ректор КазГНУ Бахытжан Жумагулов – это опытный управленец, хороший администратор и он – зрелый политик.
Поэтому, ему удалось в первые же месяцы сразу сбалансировать интересы академиков и различные академии между собой, а также научных организаций и ректоров. И, как бы, критически поначалу не относились к решениям, принимаемым Б.Жумагуловым, по факту – он не допустил ни одной ошибки!
Он не допустил ни стратегических, ни политических ошибок. И самое главное, за три года, когда он занимался внедрением новой научно-инновационной системы Казахстана – все механизмы, выстроенные им – работали как часы! Они работали до тех пор, пока не пришли люди, далекие от науки …
- Ну, тогда – самое время говорить о роли личности в истории…
- Роль первого руководителя государственного органа в развитии той или иной отрасли в стране – очень важна и Б.Жумагулов об этом знал. Для него никогда не было мелочей. Если надо принять решение он заслушивал всех, если надо - вплоть до специалиста мог спросить, чтобы понять нюансы рассматриваемого вопроса?
Он мог применить и перекрестный опрос. Он мог заслушать диаметрально противоположные позиции по одному и тому же вопросу и только после этого принимал какое-то решение.
Сагадиев же… Он не был готов к этой должности. Он даже не подозревал о том, что есть такие инструменты принятия решений. Это даже не его ошибка, а ошибка тех, кто его поставил! С какой целью они это сделали? С целью распределения бюджетных средств? Их не было больше, чем было до него...
Другое дело, что в этот раз, уже не озираясь по сторонам, вообще не принимая во внимание требования действующего законодательства и, даже, полностью проигнорировав их, они, не опасались какой-то критики и идущего за ней шлейфа нарушений! Вот, он пробыл на посту 2 года, но репутацию подмочил на всю оставшуюся жизнь...
Ошибка была у тех, кто поставил Сагадиева. Если они поставили цель – разбить систему образования и науки – они добились успеха. А если у них была задача не сломать, не навредить, но при этом решить собственные - на краткосрочный период, интересы, то они этого не достигли! Потому что систему то сломали, а интересы, которые они преследовали - стали публично всем известны.
У нас была надежда на то, что мы науку поднимем на определенный международный уровень, но мы эту надежду потеряли с приходом Сагадиева!
А сейчас, когда мы знаем от начала и до самого конца все его нарушения, мы знаем круг лиц, которые принимали в этом участие, мы знаем объемы финансирования, которые были из государственного бюджета распределены, и видим, что никто не принимает никакого решения! Нет адекватного решения со стороны правоохранительных органов – вот это и есть больной вопрос.
- Что, на ваш взгляд, в основе столь индифферентного отношения?
- Никто не обращает на это внимание – в 2016 году была проведена законодательная массированная политика по пересмотру законодательных актов. Закон «О государственной службе» принят в обновленной редакции.
Незадолго до этого происходит перераспределение функций между Генеральной прокуратурой и различными правоохранительными органами, принимается Предпринимательский Кодекс. В Гражданское законодательство не вносили изменения, но за счет принятия новых законодательных актов, которые не адаптированы к ГК, все сферы деятельности стали размытыми.
- Каким образом?
- У Генпрокуратуры вдруг исчезли функции надзора! И поэтому, когда все поначалу стали писать Генеральному прокурору, оказалось, что это не входит в его полномочия. К кому теперь эти полномочия относятся – непонятно!
А теперь посмотрите – Агентство по делам госслужбы и противодействию коррупции – с одной стороны, вроде, гражданское учреждение. С другой – с возможностью реагирования карательными методами и уголовного преследования. И что происходит?
Вот пример: Агентство огласило результаты о коррупционных рисках в Комитете науки, но согласно другой его функции - уголовного преследования, они должны были сразу среагировать, но время проходит, а результатов работы по предотвращению выявленных нарушений мы не видим. Возможно, работают, но мы не знаем.
Мы также не знаем о позиции прокуратуры в этой части, ведь, правовую оценку данным нарушениям она так и не дала! В свою очередь, министерство юстиции также не дает правовой оценки принятым в нарушение закона нормативно-правовых актов, того же, Постановления Правительства «О составах Национальных Научных Советов».
Посмотрите, депутаты Парламента 4 раза делают депутатский запрос, чтобы получить объяснения – каким образом были приняты нормативные постановления «О составах Национальных Научных Советов». Все время им Правительство отвечало: нарушений не было допущено!
Значит, депутатам Правительство отвечает, что нарушений при принятии Постановлений не было. Агентство по делам госслужбы делает заключение, что коррупционные риски были и лица, которые вошли в составы ННС, утвержденные этим Постановлением Правительства, не соответствуют требованиям законодательства.
Значит, мы предполагаем, что нарушения то были. Кто должен отреагировать? Вот это и есть нынешнее распределение государственных функций – оно размыло всю ответственность между государственными органами.
- Что вы думаете? Как быть?
- Мы прекрасно понимаем, что пока не будут устранены нарушения, не будут наказаны лица, по вине которых это произошло, не будут ликвидированы нелегитимные составы ННС и не будут возвращены в бюджет незаконно распределенные средства, в обществе будет сохраняться устойчивое убеждение о коррумпированности в отечественной научной системе. Вот, именно, этого мне очень не хотелось бы.
Гульмира Сарбасова, Матрица.kz, Астана
Продолжение следует…
Просмотров материала: 5 106
