Планы правительства по выделению денег из Государственного фонда социального страхования для Национального управляющего холдинга «КазАгро» вызвали большой общественный резонанс. Долгое время ГФСС оставался единственным «нераспечатанным» фондом. Вице-премьер – министр сельского хозяйства Умирзак Шукеев считает, что НУХ «КазАгро» принесет доходность, которая доселе ГФСС даже и не снилась. Об этом и о многом другом он рассказал в интервью Total.kz.
Инвестиции для ГФСС
- Умирзак Естаевич, почему именно средства ГФСС и почему именно сейчас?
- ГФСС все время растет, сейчас — 1,5 трлн тенге. Того портфеля, который имеется, думаю, недостаточно, чтобы он обеспечивал доходность. Есть примеры других стран — и развитых, и той же России. Российские пенсионные фонды с удовольствием вкладывают в бумаги «Россельхозбанка».
И вообще, во время санкций Россия сильно и серьезно использовала свои фонды. Почему Казахстан не может использовать? Вопрос, конечно, состоит в том, насколько это надежно. В нашем случае, считаю, это очень надежно. Во-первых, «КазАгро» дает доходность больше, чем базовая ставка. Такая доходность ГФСС и не снилась!
Теперь о надежности. Между «КазАгро» и ГФСС стоит правительство. Журналисты тогда спросили: «Вы лично гарантируете?». Я лично гарантирую, кроме того, есть правительство, которое выступает гарантом. Правительство приняло специальное решение, постановление вышло. И вот этот инструмент введен в список разрешенных для ГФСС для того, чтобы они инвестировали.
Думаю, в этом случае руководители фонда должны быть счастливы. Потому что они получили абсолютно надежный инструмент с хорошей доходностью. И с таким гарантом, как правительство. Сколько? Правительство определило, что ГФСС не может инвестировать больше, чем 10% в ценные бумаги. Но это не значит, что все эти 10% используются.
Во-первых, на сегодня еще ничего не инвестировано. Есть решение правительства, есть возможность занять деньги у ГФСС. Но мы смотрим, идут переговоры: об условиях, о тех же процентах, о сроках и т.д. И мы с другой стороны смотрим: куда бы мы могли вкладывать эти деньги, чтобы все было надежно.
Есть ли смысл в существовании «Продкорпорации»?
- Сможет ли НУХ «КазАгро» продать закупленное на полученные деньги зерно по цене дороже, чем рыночная? Цена приобретения — 42 тыс. тенге, а цена на рынке — гораздо ниже. При том что в России — избыток зерна после рекордного урожая прошлого года. И цена на зерно гораздо ниже закупочных цен «КазАгро».
- Думаю, что сможет. Мы анализируем ситуацию. Сейчас цена (на зерно) на рынке, на мировом рынке, на Чикагской бирже — самая низкая за последние 10 лет. И у нас здесь тоже. По сравнению с прошлым годом цена ниже на 15 тысяч тенге. Мы никуда не торопимся.
Мы «сняли» с рынка излишек зерна, который создавал ажиотаж — тем самым помогли крестьянам, всему сельскому хозяйству. Этот ажиотаж вызван ситуацией с вагонами. Вы, наверное, помните, перед Новым годом просто коллапс был. И наша готовность выкупить 2 млн тонн зерна моментально успокоила рынок.
Все стали понимать: «вот у меня есть, в крайнем случае, запасной вариант — я продам по 42 тысячи тенге «Продкорпорации», куда мне торопиться». Для наших крестьян сразу начала подниматься цена на границе с Узбекистаном. И железная дорога (ситуация с оборотом вагонов для зерна – прим. Total.kz) успокоилась.
В этом состояла цель — она сработала абсолютно. Нам некуда торопиться: в «Продкорпорации» есть зерно на 5-6 лет. Мы выждем, когда будет правильная конъюнктура рынка, цена будет выше, и мы продадим. Вы знаете, сейчас на это зерно, которое мы хотим закупить по 42 тысячи тенге, уже есть покупатели.
Уже азербайджанская компания хочет сразу 300 тысяч тонн купить. По цене выше, чем мы закупили. Сейчас можем продать! Но мы еще думаем о том, что этот год, вы знаете, малоснежный, поэтому очень много факторов того, что это будет не очень урожайный год.
Поэтому надо подумать о запасах. Поэтому абсолютно комфортно мы себя чувствуем. В конце концов, если «Продкорпорация» — компания в бизнесе, если она хочет быть регулятором, она должна уметь вовремя закупить, вовремя продать. В этом ее функция. Иначе в ее существовании нет смысла.
Трудности приватизации
- Поговорим о приватизации национальных компаний, которые напрямую связаны с сельским хозяйством. Способ приватизации АО «КазАгроФинанс» будет определять Совет директоров АО «НУХ «КазАгро» во главе с вами. Есть ли уже решение по этому вопросу?
- Способ приватизации таких компаний, как «КазАгроФинанс», определяется госкомиссией (Государственная комиссия по вопросам модернизации экономики – прим. Total.kz), то есть фактически правительством. На госкомиссии присутствуют те же министры.
Она определяет способ приватизации, но министерство как акционер «КазАгро» должно вносить предложения. Может быть, аукцион, конкурс или адресная продажа. Прежде чем внести такое предложение, министерство должно обследовать, есть ли инвесторы. Сейчас эта работа идет.
Есть кандидаты-инвесторы, с ними идут переговоры. Инвестор должен быть не один, их должно быть несколько, чтобы была конкуренция. К инвестору — довольно серьезные требования. Он должен быть способен сохранить профиль «КазАгроФинанс», а лизинговую программу на ближайшие пять лет расширить.
В то же время сам «КазАгроФинанс» нужно готовить к приватизации. Есть целый ряд вопросов. Многие говорят о залоговой земле (земельные участки заемщиков, находящиеся в залоге у «КазАгроФинанс» – прим. Total.kz). Это все решается.
Безболезненно Минсельхоз может этот залог перевести в другую компанию. Например, в «Аграрную кредитную корпорацию». Пока идет работа. К концу года, наверное, мы вынесем на госкомиссию предложения, как будем приватизировать.
- Как будут решаться проблемы, возникающие при приватизации «КазАгроФинанс»? Мы имеем в виду отчет Deloitte.
- Да, я в курсе дела. Deloitte говорит не о проблемах, а о рисках. Если придет неподобающий, несоответствующий инвестор, то, конечно, проблемы будут. Но мы не допустим, чтобы пришел кто-то «с улицы» и выкупил «КазАгроФинанс». Это должен быть известный институт, с именем, с рейтингами, с возможностями, с банковской лицензией и т.д. Тут случайностей не будет. Риски понятны, аудитор указал, но мы в курсе дела.
Приоритеты субсидирования
- МСХ предлагает проект Правил субсидирования развития племенного животноводства. В них изменен подход к работе сельских потребительских кооперативов (СПК).
Фермеры считают, что это приведет к банкротству недавно созданных СПК. Так ли это? Каковы сегодня приоритеты субсидирования в сельском хозяйстве?
- Вопрос сельхозкооперативов — довольно актуальный. Есть спектр мнений: нужны они, не нужны, перспективы, могут ли сельхозкооперативы, основанные на личных подсобных хозяйствах (ЛПХ), дать производительность труда. Но они существуют сегодня.
И надо признать их как реальность. И никто не собирается их искусственно закрывать или банкротить. Такого у нас даже в мыслях нет. Те субсидии, которые были предусмотрены на продукцию этих СПК, скорее всего, останутся. Но не будет такого административного нажима, который был.
За год создано более 800 кооперативов в стране! В основном, на местах чуть ли не силой это делали (создавали сельские потребительские кооперативы – прим. Total.kz). Этого нельзя делать. Во-первых, это все выстроено на каких-то субсидиях, дешевых деньгах. Люди, которые входят в кооператив, получают кредит очень дешевый.
В залог берется приобретенное оборудование. Выход продукции — 10 тенге/литр молока или на голову скота — тоже субсидируется. То есть всё — на субсидиях. Это карточный домик, который в один момент может рухнуть.
Сейчас так получилось, что 40% этих кооперативов не работают, или они были созданы просто ради этих субсидий. Акимы вправе сами решать: если созданные ими кооперативы жизнеспособны, они должны продолжить эту работу. Если они по каким-то причинам созданы формально, их надо безболезненно расформировать, оборудование отдать другим кооперативам. Мы идем к этой цели.
В целом, животноводство немного по-другому будет субсидироваться. Минсельхоз будет субсидировать то животноводство, которое способствует созданию крупных, «якорных» кооперативов. Когда вокруг крупной откормочной площадки или репродуктора — 300-400 мелких крестьянских хозяйств.
Вот именно они — очень жизнеспособны. Например, в США 750 тысяч таких фермерских хозяйств. Они производят в Америке основной объем мяса. И в Казахстане надо примерно такую схему выстроить. Она, в принципе, существует уже. Сейчас в стране 16,5 тысячи фермеров. Они все вокруг этих крупных откормочных площадок работают, но надо их расширить — увеличить количество, географию. И обеспечить экспортную «цепочку».
- А в растениеводстве подходы изменятся?
- В растениеводстве уходят от так называемых «погектарных» субсидий. Они неэффективны. Они мизерны на гектар: всего 400 тенге, при том что затраты на гектар — 40 тысяч тенге. Это не дает никакого эффекта, ощущения.
Субсидии даются поровну всем: и кто эффективен, и кто неэффективен. Это абсолютно дестимулирует работу. Поэтому подобное убираем. Будут даваться субсидии на факторы, которые позволяют увеличить производительность. Например, семена. По семенам — очень интересно. В этом году — совершенно новая схема.
Фактически «элиту» и семена первой репродукции будут получать бесплатно — под гарантию «КазАгроГаранта». Чтобы сельхозпроизводители засеяли 4-5% своих площадей. В следующем году из этих семян они получат в шесть раз больше семян и смогут засеять примерно 25% площадей.
И мы хотим, чтобы на третий год семенами не выше третьей репродукции засевалось уже все поле. Есть четкая программа, мы сейчас разъясняем это везде. Вроде бы, это все воспринимается крестьянами в областях. В этом году начнем. Цель: на третий год — всё рассчитано математически — получить 100% качественные семена.
А то сейчас, по статистике, 18% сеется товарными семенами. Мы точечно начали проверять — до 50%. Это такие семена, что бесполезно удобрения сыпать, бесполезно всякие средства защиты тратить. Вообще, если плохие семена, тратить деньги — бессмысленное занятие.
Поэтому первое — семена. Второе — это техника. Надо добиться, чтобы 6-7% техники ежегодно обновлялось. Третье — это удобрения, и четвертое — средства защиты растений. То есть по факторам.
Двойная нагрузка для МСХ
- На едином бизнес-портале для предпринимателей Казахстана есть информация о 13 инвестиционных проектах по развитию сети теплиц на 43 га и 22 тысячи тонн продукции. По официальной статистике, цены производителей продукции, в частности огурцов и помидоров на закрытом грунте, неуклонно снижаются.
Но при этом СМИ сообщают о росте цен на эти овощи. Например, в Алматы стоимость помидоров выросла почти на 20%, огурцов — на 15%. В чем причина? Что делается для того, чтобы производители могли продавать свою продукцию без посредников? Сколько инвестировано средств в строительство теплиц? Сколько проектов реализовано и работает?
- Надо сказать, что ситуация улучшается. Было время, когда имелось совсем мало теплиц, все овощи были импортные, понятно, цены взлетали. Люди готовятся к сезону, чтобы получить доход. Я противник того, чтобы просто регулировать цены. Регулировать цены надо рыночными методами: интервенциями, облегчениями какими-то для бизнеса.
Сейчас, например, хранение очень дорого, транспортировка дорогая. Местные акиматы, которые в основном за этим следят, должны действовать рыночными методами. В стране сейчас теплиц — примерно 1100 гектаров. Это довольно много. И цены, по статистике, на огурцы, например, — 600-625 тенге за кг.
- Но реально — 800 тенге…
- (Смеется) Но мы верим статистике. Может быть, это в Астане. Это ниже, чем в прошлом году…
Чтобы посредников не было, есть много способов. Они, в общем-то, применяются акиматами.
Я сам акимом работал. Очень здорово людям помогают сельскохозяйственные ярмарки. Там сами производители приезжают, продают продукцию на 15-20% дешевле рыночной стоимости. Есть коммунальные рынки, есть социальные торговые места. К примеру, столица тесно работает с Акмолинской областью, где открывают специальные магазины.
На Министерстве сельского хозяйства — двойная нагрузка. Мы, с одной стороны, должны болеть за сельхозпроизводителей, за фермеров, крестьян, чтобы они могли заработать. Они же для чего-то работают? С другой стороны, есть социальные продукты, цены на которые очень чувствительны для населения.
Выбор техники — за фермером
- По заключению экспертов Deloitte, на обновление 5% машинно-тракторного парка требуется около 330 млрд тенге. Ежегодный закуп техники — 80-90 млрд тенге, обновление техники — 2%. Почти 80% техники — со сроком эксплуатации свыше 15 лет. Как планируется решать эту проблему с учетом приватизации АО «КазАгроФинанс»?
- Раньше была идеология такая: давайте за счет государственных денег будем технику закупать, потом сдавать ее в лизинг. Сейчас меняется подход. Действительно, 330 млрд — таких денег нет.
Поэтому надо идти на удешевление процентов (по займам на лизинг – прим. Total.kz). Сейчас ставка за лизинг — 18%, 10% субсидируется, опускается до 7-8%. И плюс мы уходим на инвест-субсидии.
Словом, предоставляется не 100%, а только 25%. И еще: раньше на разную технику разные ставки были — российская техника, местная сборка. Сейчас этот выбор остается за фермером.
Очень много случаев, когда предприниматель не хочет покупать технику местной сборки, потому что не верит в ее качество. Почему он должен быть лишен права выбора? Почему чиновник из министерства должен это решать?
Мы делаем «ровное» поле — 25% и открытую конкуренцию. Я уверен, что два направления позволят нам выровнять ситуацию. По предварительным расчетам, в ближайшие пять лет сможем достичь 6% обновления.
Стоит отметить, что работать только с «КазАгроФинанс» неправильно — компания не может закрыть все «поле». Поэтому будем работать и с другими лизинговыми компаниями, и банками. Я уверен, что на этот рынок придет капитал.
- С 2000-го года только АО «КазАгроФинанс» направлено в АПК более 600 млрд тенге, но ощутимого роста сельского хозяйства в Казахстане не наблюдается. Чем это объяснить? Почему инвестиции неэффективны?
- Наверное, нельзя говорить о том, что казахстанское сельское хозяйство не развивается. По статистическим данным, в Казахстане валовая продукция сельского хозяйства выросла в два раза с 2000-го года.
Последние годы идет почти пятипроцентный рост. Этот результат достигнут, в том числе, и из-за закупленной техники, которая приходит через «КазАгроФинанс». К примеру, один комбайн John Deer или Classen заменяет восемь старых комбайнов отечественной сборки.
В Казахстане есть много хозяйств, которые получают 20 центнеров с гектара и ставят задачу увеличить цифры. При высокой урожайности уже «Енисеем» (марка российских зерноуборочных комбайнов – прим. Total.kz) не пойдешь, нужна другого уровня техника.
- В мажилисе фракция КНПК предлагала создать сберегательный банк для сельхозпроизводителей. Осуществима ли эта идея?
- Идея, конечно, осуществима. Частный бизнес может заняться этим, но для всяких сберегательных систем важна макроэкономическая стабильность. Если курс валют меняется периодически, то происходит девальвация, меняется цена на нефть, вводят санкции — схеме очень сложно выжить.
Она рассчитана на десятилетия спокойной обстановки, тогда человек может копить какое-то время, потом купить жилье или технику. Поэтому это может помешать. А так, в принципе, любой бизнес имеет право на существование.
Нанимать юристов и судиться
- В то время, когда вы еще руководили Фондом национального благосостояния «Самрук-Казына» (ФНБ «Самрук-Казына»), произошла заморозка активов Национального фонда Казахстана по иску бизнесмена Анатоля Стати.
В некоторых СМИ высказывалась версия, что за организованной схемой отъема бюджетных денег стояли высокопоставленные лица в Астане. Что вы думаете по этому поводу?
- Напомню, я давно уже в «Самруке» не работаю. Довольно сложно предположить, что могут быть такие схемы. По иску Анатоля Стати в свое время арбитражный суд вынес решение не в пользу Республики Казахстан. После этого началась тяжба. Процесс, по-моему, лет 5-6 уже длится.
После того как Стати получил судебное решение, он начал ходить по юрисдикциям, пытаясь арестовать активы, принадлежащие Казахстану, в том числе средства Национального фонда. Я знаю, казахстанский Минюст ведет большую работу: по Нацфонду уже есть решение, которое разблокировало средства.
По «Самрук-Казына»: это, вообще, как говорится, ни в какие рамки не лезет. Фонд не является стороной этого спора. У нас же государственный и коммерческий фонды — это отдельные юридические лица. Они никак друг за друга не отвечают.
Вопреки этому, суд, кажется, Амстердама, заморозил «кашаганские» акции. Но заморозить не значит забрать — это ограничение на распоряжение. Но можно управлять пакетом акций, можно голосовать.
Это обычная юридическая работа — любые большие компании должны быть готовы к таким случаям. Вы живете себе, а кто-то предъявил претензии на ваше имущество. Что остается? Нанимать юристов и судиться.
Аргумент, что фонд должен отвечать за государство, несостоятелен — ни в законодательстве РК, ни в международном праве. Считаю, нет никаких шансов, чтобы эти акции забрали. Никаких. Разрешение ситуации — вопрос времени.
Просмотров материала: 2 343
