«Любое упоминание в СМИ, кроме некролога, - благо», - говорят политтехнологи. Доверие людей к массовой информации позволяет незаметно и гладко проводить основные для государства посылы - борьбу с коррупцией, воспитание патриотизма, нацеленность масс на успех и другие стимулирующие факторы. У нас тоже иногда пытаются это делать. О том, что из этого получается, рассказывает юрист Ольга Склярова.
Освобожден из-под стражи в зале суда
- 14 лет назад я умудрилась быть изгнанной из коллегии адвокатов, что сейчас меня нисколько не удручает, а даже радует. Надо мной, получается, нет начальников, взносы (а они немаленькие) с тех пор я не плачу, но хорошим юристом от этого быть не перестала.
А дело было так. Видя, что очередной процесс идет с явным обвинительным уклоном, я решила предать его огласке. Материал «… А прокурор откровенно хихикал», с которым я уговорила выступить в СМИ мать подсудимого, имел столь широкий резонанс, что моему подзащитному сочувствовали даже конвоиры, пораженные «наглостью» адвоката: «Ну, парень, ты попал! Теперь надолго уйдешь».
И когда оглашался приговор, в зал судебного заседания, чтобы увидеть развязку, пришли даже конвоиры, сопровождавшие других заключенных. Когда прозвучало: «…Освободить из-под стражи в зале суда», по залу пронеслись вздох облегчения, ну и рыдания матери, разумеется. Вот уж поистине: «любое упоминание в прессе, кроме некролога, - благо».
Для меня это дело закончилось тем, что раздраженная активностью адвоката судья вынесла в мой адрес частное определение. Как бы это смешно ни прозвучало - за то, что я подавала ходатайство об освобождении моего подзащитного из-под стражи и вынесения в адрес органов следствия постановления о нарушении норм УПК.
Забегая вперед скажу, что через год Верховный суд внес в надзорную коллегию Алматинского городского суда представление о пересмотре этого частного определения. «Суд Бостандыкского района г. Алматы необоснованно расценил заявленные в суде ходатайства адвоката Скляровой о переквалификации действий Кизилова и изменения меры пресечения как незнание действующего законодательства и нарушения норм адвокатской этики», - сказано было в этом документе.
Что касается моего тогдашнего непосредственного начальства - коллегии адвокатов, то она, получив частное определение из районного суда о нарушении мною адвокатской этики, дважды рассматривала этот вердикт. Вначале коллегия не нашла в моих действиях нарушений, а потом при наличии тех же материалов пришла к обратному выводу. И я накануне профессиональной аттестации, которая проводится каждые пять лет, получила выговор. Президиум коллегии мотивировал это тем, что я не стала обжаловать в суде частное определение судьи в отношении меня. Раз согласилась, решили там, следовательно, должна быть наказана.
А вот уж этот выговор, вынесенный коллегией в канун нового года, я тут же обжаловала в суде. Когда пришла на аттестацию, коллеги спросили меня: «Как вы можете подавать иск на свой алма-матер?».
«А как вы можете выносить выговор за то, что я честно исполнила свой адвокатский долг и не дала своему 19-летнему подзащитному на семь лет лишиться свободы?» - задала я встречный вопрос.
Ответом, естественно, было молчание, и аттестацию я благополучно прошла. А через год нашелся новый повод, и меня с радостью (в соответствующем документе было столько ненависти, что даже не указали мои инициалы, только – голую фамилию) исключили из Алматинской коллегии адвокатов.
Адвокат в роли журналиста
А теперь я расскажу о том, как сама побывала в роли журналиста. Надо ли говорить, что периодически у госорганов, в том числе и у судебных, появляется желание быть ближе к народу. Чтобы выглядеть в его глазах открытыми, доступными, прозрачными, они привлекают СМИ.
На очередную такую компанию, наряду с представителями других СМИ - печатных, электронных, телевидения и т.д., пригласили и одну мою знакомую журналистку. Ей постоянно некогда, а массовые мероприятия она вообще не очень любит, потому что они занимают много времени, а толку от них, по ее словам, мало.
Ознакомившись с пресс-релизом, моя знакомая предпочитает обычно брать комментарий у спикеров по телефону, скайпу, вацапу, мессенджеру и т.д. Все это происходит у нее в оперативном порядке, а тут ожидалось мероприятие, отягощенное бесчисленными докладами, поскольку на него были приглашены все судьи Алматы. Следовательно, оно угрожало затянуться надолго.
Зная, что я всегда очень интересуюсь данной тематикой, она спросила, а не хотела бы я пойти вместо нее. Когда я ответила согласием, журналистка быстренько согласовала это с пресс-центром суда.
Прихожу. В зал заседаний еще никого не пускали. Судьи не спеша расхаживали по фойе. Многие из них, увидев меня, здоровались, а потом спрашивали: а что вы здесь делаете? Я отвечала, что в данный момент являюсь не стороной в споре, а представителем прессы. Стараясь скрыть удивление, они делали многозначительное лицо и отходили в сторону. Я понимала судей, поскольку часто критикую их - пишу на них официальные жалобы в официальные органы, а также выступаю в прессе.
Чувствуя, что атмосфера потихоньку накаляется и вокруг меня начинает образовываться пустота, я, увидев знакомого журналиста, вцепилась в его локоть, чтобы вместе зайти в зал заседаний. Прессе, поскольку ей дали место сбоку в первом ряду, нужно было пройти через весь зал по ковровой дорожке. Мы со знакомым прошли, сели, достали диктофоны, но включить я его не успела. Буквально через минуту к нам подошла девушка и спросила: «Кто здесь Ольга Склярова?».
Услышав мое: «Я», она с умоляюще-просящим видом наклонилась и тихо, чтобы никто из сидящих рядом не слышал, сказала: «Извините, но вы не можете присутствовать на этом мероприятии».
- «Почему? Что-то не так с аккредитацией?».
- «Нет. Ваша фамилия стоит, но, понимаете... – она замялась и чуть не заплакала, - я вас очень прошу…».
Вконец растерявшись, девушка жалобно прошептала: - «Пожалуйста».
Мне ее стало так жалко, что я, нарушая слово, данное подруге-журналистке, решила последовать ее просьбе. И также как перед этим прошествовала через весь зал, отправилась с сопровождающей меня сотрудницей суда обратно.
Потом в Интернете я прочитала, что выступивший с докладом председатель суда прошелся как раз именно по той статье, которую мы написали в соавторстве с той журналисткой.
Он, конечно же, не знал, что за два дня до вышеописываемой встречи с прессой Верховный суд полностью поддержал доводы человека, в защиту которого выступали газета и я, как представитель потерпевшей стороны. Так вот, незнакомый с последними событиями председатель на примере этой статьи обратился к журналистам с нравоучительной речью. По его словам, журналист, указывая на ошибки суда, вышел за пределы разумного. «Так писать нельзя!» - сурово резюмировал он свое выступление.
Все это, разумеется, происходило без меня: когда меня выставили из зла, я ушла на работу, но после обеда вернулась. Вторая часть встречи с журналистами была, может быть, даже и серьезнее первой. Планировалось, что все приглашенные - председатели районных судов, специализированных экономического и уголовного судов - должны выступить перед журналистами с докладами.
Мероприятие проводилось в зале на последнем этаже горсуда. За большим овальным столом сидели модератор, по его правую и левую сторону – председатели судов, стулья у дверей предназначались прессе. Но вторую часть ответственного мероприятия проигнорировала не только моя ленивая знакомая журналистка, но и все другие. В назначенное время явился только один представитель СМИ, и то не журналист, а я. Как человек ответственный к порученным мне делам и не безразличный к этой тематике, я не могла пропустить мероприятие, где судьи отчитываются перед народом.
Я спокойно села, включила диктофон, кивнула головой модератору: мол, пресса готова. Судьи, удивленно переглядывались, но модератор строгим голосом заметила: «Раз наметили мероприятие, то даже если пришел хотя бы один журналист, мы его будем проводить». И присутствующие послушно опустили глаза в свои доклады. Судьи в этот момент были похожи на людей, которых против воли заставляют делать что-то, что им очень не нравится.
Встал первый выступающий и принялся монотонным скучным голосом читать свой доклад. На меня он не смотрел, но другие исподтишка кидали взгляды. Они, наверное, очень хотели знать: а что там делает пресса в лице юриста С., о «неправильных» действиях которой утром сообщил председатель суда?
Выступающий судья рассказал, сколько дел было рассмотрено в его суде, привел какие-то статистические данные, как положено, немножко покритиковал сам себя и с облегчением опустился на стул. Модератор спросила: «Есть вопросы?» Все, конечно, посмотрели на меня: пресса, мол, должна задавать вопросы. Я ограничилась тем, что отрицательно помахала головой.
Неудобство и комичность ситуации в зале между тем нарастали. Кое-то из судей проявлял нетерпение поерзывающими телодвижениями, покашливанием и взглядами, бросаемыми в мою сторону. В них явно читалось: а на фига мы здесь собрались? Ради нее одной что ли, которая на нас неустанно строчит жалобы?
Потом кто-то, подойдя к модератору, что-то сказал ей на ушко. И тогда она выступила с небольшой речью, которая сводилось к тому, что мероприятие на этом, наверное, будет завершено. В конце с обидой сказала:
- Нами была проделана большая работа, жаль, конечно, что пресса нас так игнорирует.
Все обрадовано защелкали замками портфелей и начали вставать с мест. А я, поставив диктофон на громкость, демонстративно проверила запись. Затем, вежливо поклонившись, сказала «До свидания», и вышла первой, поскольку мое место было у дверей.
Под занавес своих рассказов о взаимоотношениях с прессой я хотела бы сказать следующее. Многие юристы уверены, что в любом судебном споре первая инстанция играет решающую роль. И если его решение не будет отменено последующими апелляционными и кассационными инстанциями, то в Верховный суд обращаться бесполезно.
Однако моя многолетняя практика показывает: чтобы самые казалось бы безнадежные юридические споры и коллизии, которые неоднократно рассматривались судами, были разрешены в высшем судебном органе, нужно как можно шире предавать их огласке. Но чтобы публикация была действенной и от нее был толк, нужно обращаться к услугам профессиональных журналистов, которые, сохранив юридическую составляющую, помогают рассказать о ситуации доступным и ярким языком.
Записала Сара Садык
Просмотров материала: 1 839
