Кто не знаком, знакомьтесь - Камила Магзиева. Национальный координатор Рамочной Программы Европейского Союза «Горизонт 2020» в Казахстане. Человек, который в самые нелегкие годы независимости страны был в гуще событий, помогал многим нашим ученым получить гранты, финансирование и, как минимум, остаться на плаву. Прошли годы и, по всей видимости, наших ученых испортили государственные деньги, что от них трудно дождаться интересных, инновационных, новых конкурентоспособных идей. Похоже, и государству, несмотря на громкие заявления, не до этого – ведь до сих пор не работает 247 статья Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Казахстаном и Европейским Союзом, которая должна стать отправной точкой в научно-инновационном сотрудничестве с развитой Европой. Об этом, об ученых, о проекте кок-сагыз мы говорили с нашим гостем в уютном итальянском ресторанчике в центре Алматы.
- Камила, у вас настроение хорошее…
- Я встречалась с потенциальным партнером по нашему проекту Кок-Сагыз. Потому и настроение хорошее. Но все же, я считаю, что в Казахстане очень тяжело создавать партнерство.
- Почему?
- А просто не знаешь, кому верить, а кому - нет. Вот как-то приходили ребята, вроде есть интерес к проекту. Не понимаю такое: сидим, ведем переговоры, а они в какой-то момент вскакивают и идут молиться. Не понимаю.
Проверила выходные данные их компании. Лучше бы не проверяла. Не поймешь, где правда и где ложь. А раз засомневался, то и в партнерство вступать не нужно.
- А в каком формате вы желаете, так скажем, партнерствовать?
- Видите ли, в принципе, проект ведь непростой. Когда я его презентовала в 2008 году (в Астане проходила конференция), ну разве что ленивый пальчиком у виска не крутил. Глупая тетка, из каких-то цветочков хочет получать каучук.
И отзывы в СМИ были смешные. Некоторые даже забывали, как меня зовут, называли Одуванчик. А ведь получение каучука из Кок-сагыза – это хорошо забытое старое. В СССР производили каучук, даже продавали за рубеж. Более того, натуральный каучук - это стратегически важный материал, имеющий значение для обороноспособности страны, для укрепления ее экономики, что очень хорошо понимали советские руководители.
- Вроде как еще во времена Сталина, в 30-е годы активно продвигали?
- В 30-м году на Съезде Индустриализации Сталин сказал: «В СССР есть всё, кроме стратегически важного для обороноспособности страны материала, натурального каучука». И все побежали искать каучуконосные растения. Нашли и кустарники, и травы, более 1020 разных видов. Но самой важной находкой оказался Одуванчик кок-сагыз из Алма-Атинской области.
Казахи, жившие в районах произрастания кок-сагыза, жевали этот сладкий корень, откуда и название его – зеленая жвачка. Мало того, они делали отвары из всего растения и макали в них свои пимы, а остатки отвара брызгали на юрты, чтобы они были водонепроницаемы.
- Неужели?
- Конечно. Очень много чего было у нас, что потом забылось, не внедрилось. К сожалению, после смерти Сталина проекты встали. Если бы он не поддерживал, не было бы 300 заводов, производящих каучук. К примеру, в Тулькубасском районе ЮКО есть село Каучук. Там выращивали на полях культивированный кок-сагыз и сдавали его государству. А в Актюбинской области был совхоз-миллионер, директор которого получил звание Героя Советского Союза за повышенные нормы поставок корней кок-сагыза.
У истоков изучения, внедрения в культуру кок-сагыза стоял наш академик Карим Мынбаевич Мынбаев, который и защищал свою диссертацию именно по кок-сагызу. И его монография, к сожалению, последняя, которая была издана в Казахстане в 1948 году после смерти академика, по сей день служит источником наиболее глубинных исследований по кок-сагызу.
Казахский кок-сагыз в середине 1930-х вывозили в Россию, Белоруссию, Украину, Молдову. Им засевали несметные поля, перерабатывали и превращали в натуральный каучук. В Белоруссии для этого даже осушали болота.
- И до какой стадии перерабатывали?
- Колхозники собирали корни кок-сагыза, отправляли на заводы, а их было более 300 во всем СССР. Там из кок-сагыза получали натуральный каучук, который в свою очередь отправлялся на всевозможные заводы, выпускавшие шины для автомобилей, самолетов, сельхозтехники. Из натурального каучука из кок-сагыза производили перчатки, обувь, одежду, изделия медицинского предназначения. Тракторы «Беларусь» до самого конца прошлого столетия ездили на шинах из кок-сагыза. Сегодня доказано, что это самые крепкие шины в мире.
Еще в 1948 году американцы, получившие семена кок-сагыза в обмен на оружие в годы войны, провели испытания шин, изготовленных из разных каучуконосов. Из гваюлы мексиканской шины пробегали 8000 миль и превращались в труху. Средний пробег шин из традиционного натурального каучука из гевеи бразильской составляет максимум 18000 миль. А шины из кок-сагыза после 23000 миль не изменили ни своих свойств, ни качества. Поэтому эксперимент был остановлен.
В 2012 году этот опыт повторили наши партнеры из Голландии, крупнейшая шинопроизводящая компания Аполло Фредештайн. И тоже доказали , что шины из каучука, полученного из кок-сагыза, гораздо крепче.
Мало того, проводили исследования других свойств одуванчика – и как оказалось он дает прекрасный мед, который не вызывает аллергии.
- А раз есть мед, то есть и сахар...
- В прошлом году наши же партнеры по проекту Седьмой Рамочной программы, французская компания Тереос, №3 в мире по производству сахара, получили сахар из кок-сагыза. Наши голландские и бельгийские партнеры получили высококачественный инулин. То есть, кок-сагыз – это богатейшее растение. Растет одуванчик кок-сагыз, ставь рядом пасеку и будет тебе мед.
В кок-сагыз невозможно не влюбиться, и я, не будучи ни биологом, ни агрономом, попала в этот проект в качестве консультанта, потом влюбилась в кок-сагыз, и теперь он очень существенная часть моей жизни.
- А собственно как вы попали в проект до любви к нему?
- Я впервые услышала о кок-сагызе в 2002 году, в Брюсселе, во время открытия Шестой Рамочной Программы Европейского Союза.
- Поподробнее если можно по Рамочной программе…
- Вы знаете, что весь мир заинтересован в развитии науки. Нет науки – нет производства, а значит, нет ничего для улучшения жизни общества. Наука служит нуждам государства и общества. Передовые страны – потому и передовые, что уделяли должное внимание развитию своей науки и инноваций. Самое главное, что это делалось своевременно.
В 1950-м году была подписана Конвенция по созданию Европейского Союза, и одним из первых актов вновь образовавшегося союза было создание совместного научного центра. Потом появились специфические программы по отдельным приоритетам, например, ИКТ, медицина, продукты питания и т.д.
Для осуществления этих программ средства стекались из бюджетов всех государств-членов ЕС. Со временем интерес к таким программам возрастал. Иногда средств и знаний для осуществления отдельной программы было недостаточно. Поэтому в 1984 году ЕС объединяет отдельные программы в одну, определяет наиболее важные приоритеты исследований и объявляет Первую Рамочную Программу, конкурсы которой открыты для участия всех ученых из стран, подписавших соглашение о программе и внесших свои финансовые вклады на ее осуществление. Сутью Рамочной Программы и по сей день является совместное решение глобальных проблем. Коротко говоря, одна голова – хорошо, а две лучше.
До 2007 года все Рамочные Программы были рассчитаны на 4 года, в течение которых конкурсы объявлялись дважды в год по утвержденным приоритетам и в соответствии с бюджетами каждого конкурса. С 2007 года длительность Рамочных Программ, Седьмой и нынешней, Горизонт 2020, семь лет.
Рамочные Программы ЕС с самого начала преследовали цель интернационализации исследований, расширения границ участников, создание возможности для ученых всего мира работать совместно.
В 1992 году, после развала СССР, Европа создала все условия для сотрудничества с учеными бывшего СССР. Вопрос этот был поднят на Совете Европы выдающимися политиками, Франсуа Миттераном и Гельмутом Колем.
Но системы научных конкурсов и финансирования через гранты в СССР не было. Этому ученых еще было нужно научить. Поэтому Европейская Комиссия приняла участие в создании Международной Ассоциации по содействию сотрудничеству с учеными из новых независимых стран бывшего Советского Союза, сложнейшее название которой укрылось за короткой аббревиатурой ИНТАС, INTAS – international association. Цепь случайных неслучайных совпадений привела меня к тому, что я стала советником ИНТАС в 1992 году. Казахстанские ученые приняли участие в первом пилотном конкурсе в том же 1992. Таким образом, первые гранты ЕС мы получали еще тогда, как принято сейчас говорить, «в лихие 90-ые».
А в 1995 году Казахстан подписал соглашение с ИНТАС и вошел в 4-ю Рамочную программу. К 2006 году ИНТАС выполнила свою историческую миссию, помогла ученым из бывшего СССР понять и принять грантовую систему для науки, создать партнерские отношения с европейскими коллегами и благословила наше сообщество в свободное плавание.
В Седьмой Рамочной Программе, начавшейся в 2007 году и рассчитанной на 7 лет, мы уже участвовали в конкурсах безо всякой квоты и поддержки нашей матушки ИНТАС.
- Кстати, почему Рамочная?
- А потому что в рамках определенного временного периода, определенного бюджета, в рамках определенных приоритетов и определенных стран-участниц.
- Всё довольно просто…
- Сегодня это самый действенный инструмент финансирования научных и инновационных проектов, начиная с фундаментальных исследований и вплоть до внедрения в рынок нового продукта. Рамочные Программы ЕС позволяют ученым со всего мира собраться вместе и создать действительно важный продукт, который улучшит жизнь людей на всем нашем голубом шарике. Программа «Горизонт 2020» - самая большая программа в мире с бюджетом более 80 миллиардов Евро.
Но поддерживает она самые оригинальные инновационные идеи, кто бы ни был ее автором: ученый из Парижа или из Кокшетау. Лишь бы идея была действительно полезной людям. Кстати, в Рамочных программах родилась идея Air Bus, родился адронный коллайдер…
Так вот, в 2002-2006 годы в 6-й рамочной программе появилась чудная идея – ученые ЕС и Швейцарии (Университет Лозанны) вместе провели форсайтные исследования и определили, что к 2018 году ожидается большой дефицит натурального каучука.
И тогда они бросили клич всему международному научному сообществу – давайте, мол, поищем альтернативу Гевее. Гевея – это все-таки тяжелый физический труд, оно - дерево, получение каучука не поддается никакой механизации, срок плодоношения 7-15 лет. Еще и подвержено многочисленным заболеваниям.
Родина гевеи – Бразилия, которая не смогла защитить свой эндемик. Англичане в XIX вывезли ее в Юго-Восточную Азию. Малайзия, Индонезия стали выращивать и стали практически монополистами по производству натурального каучука в мире. А вот Китай почему-то со своими коммунистическими порядками так и не развил эту индустрию, хотя в 1956 году получил несколько мешков кок-сагыза от правительства СССР в качестве помощи и даже открыл Институт кок-сагыза, но эту возможность слопала культурная революция. Сейчас китайцы активно пытаются восстановить это дело, потому что весь мир нуждается в натуральном каучуке. Но для них это очень сложно, потому что новая индустрия потребует переориентации всего сельского хозяйства, ориентированного на получение съедобных культур.
- Да, вернемся к кок-сагызу…
- Форсайтные исследования 2002-2006 годов определили угрозу большого дефицита натурального каучука. И тогда Европейская Комиссия обратилась к нам, национальным координаторам программы из разных стран, с просьбой поискать в своих странах какие-то альтернативы гевее. Из литературы было известно, что натуральный каучук в СССР получали из кок-сагыза, а в Америке – из мексиканской гваюлы. Было необходимо найти тех ученых, которые все еще занимаются этим вопросом.
Я долго копалась в библиотеках, попутно собрала себе целую библиотеку книг и публикаций о кок-сагызе. Отправила что-то около двух сотен писем во все НИИ и университеты Казахстана. Нашла тех, кто увлекается исследованием тау-сагыза. Занесла себе в копилку и эту информацию. Обращалась за помощью в МОН, МСХ, всевозможные аграрные институты и агентства. Нашла в библиотеке Академии наук последнюю монографию Академика Мынбаева. Но никого из ученых, исследующих кок-сагыз, в Казахстане я не нашла. Профессор Ян Киршнер из Чешской Академии наук подсказал координаты одной ученой дамы из Петербурга. Но пока мы с ним до нее добрались, она уже умерла.
Я два года потратила на то, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто занимался бы кок-сагызом в Казахстане на тот момент (2006-2008 годы).
Естественно, за помощью я обратилась к соучредителям нашего экспертно-консультативного совета, InExCB-KZ, созданного шестью выдающимися академиками НАН РК и мной специально с целью обслуживания деятельности Национального координатора Рамочных программ Европейского Союза в Казахстане.
Я очень горжусь тем, что учредителями InExCB-KZ были бриллианты отечественной науки: Салык Зиманович Зиманов, Умирзак Махмудович Султангазин, Саим Балуанович Балмуханов, Изтелеу Абугалиевич Абугалиев, Айтжан Абдуллаевич Абдуллин, Иса Омарович Байтулин. Мы создали наш Совет в 2002 году при НАН РК и первым нашим директором был Салык Зиманович. Вот один из наших соучредителей был ботаником-корневиком. На него мы и возложили задачу участвовать в важном европейском проекте. Если позволите, из уважения к нашим академикам, я не буду называть его имя.
- Чем конкретно занимался Совет и координатор?
- Мы занимаемся поддержкой ученых в получении грантов Рамочных программ ЕС. Находим конкурсы, переводим документацию, помогаем подготовить конкурсную документацию и т.д. Кстати, за все то время, пока я национальный координатор программ и за период работы нашего Совет, казахстанские ученые получили около 300 грантов на общую сумму около 30 млн евро. Значительные инвестиции в науку Казахстана за 24 года, не так ли? Кстати, благодаря некоторым грантам, в жестокие 90-ые, не закрылись НИИ Генетики, Географии и Зоологии. Эти же гранты способствовали открытию новых частных исследовательских институтов.
А вот если бы эти 30 млн евро, шли на мой счет, а я бы раздавала их наличными, а потом «откатывала» куда надо и кому надо, меня бы любили на руках носили и осыпали наградами, наверное. Правда, ученые в этом случае только облизывались бы.
Но жесткие правила Рамочных Программ позволяют координатору проекта перечислять средства на банковский счет института, потому что участником проекта является не физическое, а юридическое лицо. Руководство института знает, кто исполнитель проекта и сколько и в какой промежуток времени ему положено платить. Задолго до подачи проекта на конкурс в консорциуме определяется длительность участия того или иного конкретного ученого, какую работу и в какой срок он выполнит, что он получит в результате исследования и каков его бюджет на поездки, зарплату, покупку оборудования.
- И по кок-сагызу вы начали работать с академиком-корневиком?
- Да. Речь ведь шла о работе с корнями кок-сагыза. Этот корневик не был специалистом по кок-сагызу, но он хотя бы разбирался в корневой системе, а собранная нами литература могла ему сильно помочь. К тому же в проекте собрались очень крупные европейские ученые. Достаточно было просто исполнять уже утвержденную рабочую программу.
Мы предоставили корневику все необходимые материалы: перевели на русский язык описание проекта и план работы, я лично вела его переписку с европейскими партнёрами, сопровождала его в поездке на первую встречу с партнёрами в Голландии, служила его переводчиком.
Как и положено, еще до начала работ координатор перечислил ему деньги на первый этап исполнения проекта авансом. Кстати, сразу отмечу, что денежные средства всегда напрямую идут на счет участника проекта. По идее эти деньги должны были идти на счет Институт Ботаники, но в проект корневик вошел со своей частной компанией с очень многообещающим названием.
Ну да бог с ним, но потом оказалось, что они работу выполнили частично, т.е. не всю. И когда стали проверять бюджет по первому году деятельности, оказалось, что бюджет распределен не среди ученых, а среди членов семьи. И поэтому европейская группа вывела его из команды, и так как там обязательно должна быть казахстанская компания, в проект пришлось войти мне, но без финансирования.
- Может и к лучшему?
- Я бы не сказала. Растранжиренные «корневиком» деньги пришлось возмещать мне.
- Ну как же так? Предъявили бы претензии?
- Не буду же я судиться со своим соучредителем. В Европе мне сказали, раз уж все связи по проекту в Казахстане проходили через меня, то придется отвечать. Пришлось. А что делать? Честь страны.
- А что «корневик»?
- А что он?! Наша идея с кок-сагыз была украдена, с этой идеей они, насколько я знаю, обратились за грант Всемирного банка. Я помню, когда переводила на русский язык материалы по европейскому проекту, я сделала несколько ошибок – ну, простите, я не биолог, а они с теми ошибками и ушли во Всемирный банк. Смешно даже. Я просто видела там этот проект.
Позже группой «корневика» была опубликована статья в серьезном казахском издании. Ознакомилась. Оказалось, информация профессора Кэтрин Корниш, нашей коллеги из США, которую, кстати, они перевели из рук вон плохо. Но это не мое дело – я не хочу иметь с ним никаких отношений. Хватит мне тех нервотрепок.
- А как теперь обстоят ваши дела?
- За 8 лет работы нашего консорциума мы получили новые сорта семян кок-сагыза, позволяющие получить высокое содержание резины в корнях, защитили свои права интеллектуальной собственности патентами, получили торговую марку, воспитали сильнейших казахских агрономов-коксагызоведов и получили свой казахский семенной фонд на основе высококачественных семян, предоставленных партнерами из Голландии. С этими партнерами мы собираемся продолжать наш проект и довести его до создания промышленного прототипа, который, может быть, потом приобретет у нас государство. Продукт ведь – стратегический, очень важный для экономики всей страны.
- И как я понимаю, если придет потенциальный инвестор, который пожелает, грубо говоря, засадить миллион гектаров, вы с вашим голландским партнером будете одной стороной?
- Да, именно так. Но миллион гектаров мы пока не сможем посадить. В этом году с 2 х гектаров мы можем получить семян на 25 гектаров в следующем году. А потом с новыми обогащенными семенами из Голландии на третий год мы можем дать столько семян, что будет достаточно для обеспечения крупного завода или несколько небольших на краю каждого поля.
Ну, а если я найду средства сейчас, то уже в конце этого года мы можем поставить пилотную технологическую линию по производству каучука. И к началу следующего года у нас будет международный сертификат качества.
- А какой объем, сколько нужно для обеспечения этой пилотной технологии?
- 3,5 млн евро. А чтобы не пропустить посев этого года нам нужно 29 млн тенге, которые, повторюсь, принесут семян на 25 га. И тогда в 2018 году мы можем получить достаточное количество сырья для обеспечения целой индустрии в Казахстане. Наш каучук будет и по цене конкурентноспособным, гораздо дешевле, чем в мире. В любом случае, для казахстанских производителей, которые закупают натуральный каучук через российских поставщиков, он будет обходиться очень дешево. Соответственно, подешевеет и их продукция.
В течение 5 лет мы покроем нужды всех казахстанских производителей перчаток, обуви, спецодежды, и сможем выйти с новым казахстанским брендом на мировые рынки. А в целом на проект нужно около 1 млрд тенге.
Мы хотим производить порядка 500 тонн каучука в год, львиная доля которого (порядка 450 тонн) будет экспортироваться. И для этого нам нужны земли в 2500 гектаров. И не где-нибудь в Бетпакдале, а в Алматинской или Южно-Казахстанской областях.
- По проекту понятно. Давайте поговорим о 30 с лишним млн евро, которые получили наши ученые. Есть ли какие-нибудь прорывные результаты, публикации, патенты, у тех, кто получил эти деньги? Продвигают ли они свои готовые технологии?
- Кто-то продвигает сам, в частном порядке. Например, проект по мембранной технологии очистки воды. Или же по производству гелей для ультразвуковых исследований в медицине. Кстати, у нас еще создан Институт проблем горения. И все это благодаря грантам.
- Маловато что-то…
- Надо заметить, что все проекты автоматически попадают на европейский рынок, и их покупают там. Мы, в частности, привозили 15 технологий в 2013 году на выставку по просьбе казахстанских компаний. Но сказать, что это чисто казахстанские технологии нельзя, потому что там работают ученые из разных стран.
- Вопрос несколько в другой плоскости. Недавно Президент на встрече с учеными говорил о плагиате и, мол, ни один наш патент не продано за рубеж.
- Я не верю местным патентам.
- Почему?
- Да потому что, когда к нам приходят и хотят принять участие в конкурсе, наши ученые предлагают идеи, которые уже существуют. К примеру, не рассматриваются использование ныне существующих двигателей для автомобилей. Это же смешно. Но вот такие идеи у нас патентуются. Кому они нужны там за границей в развитых странах?!
И об этом приходится говорить на всех площадках – форумах, конференциях, выставках. И меня перестали приглашать на такие мероприятия - я же не могу промолчать.
Требования к проектам Рамочной программы в корне отличаются от требований казахстанских. В проектах Рамочной программы надо пахать с первой секунды, как возникла идея, и до самого завершения проекта. Только нашим же лень! Лень даже просто правильно заполнить предложенную форму. А переписываться с европейскими коллегами для некоторых просто катастрофа.
Мы даем соискателям огромный материал, помогаем во всем, ищем для них подходящие конкурсы, связываем их с потенциальными партнерами. Для неподготовленного человека конкурсы Рамочной Программы – просто джунгли. Мы же помогаем пробить тропинку через эти джунгли, освоиться там и стать своим. А для этого надо, чтобы у нас были какие-то ресурсы.
В те счастливые времена, когда нашу деятельность курировал Асет Орентаевич и нас немножко финансировал НАТР, мы сделали столько хорошего для своих ученых. Но, увы!, все в прошлом. У нас сейчас нет денег даже на оплату аренды офиса. Сидим, как приживалки. Из восьми человек обученного штата, шестеро в неоплачиваемом отпуске. Но когда к ним обращаются по почте, они все равно всем помогают бесплатно.
Очень действенными являются тренинги, на которых мы буквально разжевываем каждую мелочь, важную для получения гранта, предоставляем кучу материалов, даем все наши презентации, учим всему, что умеем сами. Когда нам МИР деньги давал, все тренинги были бесплатными. Потом мы проводили платные тренинги. Приходит заинтересованный человек, получает огромную пользу. А бывает придет некая тетенька, лишь бы отсидеть да сертификат получить. Значит, недоработка руководства. Я бы вообще на месте этого руководства не сертификат бы требовала показать в качестве подтверждения участия, а реальное участие в проекте, регистрацию на Портале участников Программы, контакты с европейскими партнерами. Даже жалко, когда видишь, что деньги института такая тетенька в сортир слила.
В прошлом году вступило в силу Расширенное Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Европейским Союзом и Казахстаном, 247-я статья которого касается науки и инноваций. Европа тем самым сама говорит – заходите с идеями, обогащайте свои и наши и получите деньги.
- И что? Не идут?
- Не идут. Повторюсь, тут пахать надо.
- Я помню, какой был ажиотаж в 90-е, сколько было интереса, сколько возможностей, и они их использовали. 78 проектных предложений с участием наших ученых было подано на 7-ю рамочную программу, 37 из них получили финансирование. Какой был уровень! Наш уровень. Где они сейчас?
- Кстати, если на всех конкурсах казахи, они все получат финансирование?
- Конечно. Там никто не смотрит на цвет кожи, разрез глаз. Главное – новизна идеи, возможность использования инновации для улучшения жизни людей. Единственно, что в проектах без европейских партнеров нельзя. Потому что это не казахстанский конкурс, это Европейская Программа, преследующая цели Европейского Союза. А открыта она для всех третьих стран, потому что вместе можно горы своротить, а по одному потеряться в степи. И еще потому, что все идеи витают в воздухе, а воплотить их лучше вместе, взаимно обогащая друг друга новыми знаниями. Врастопырку можно каждый палец по одному сломать, а вместе – это уже кулак, сила!
Вот, к примеру, наш проект по кок-сагызу. Когда форсайтный проект швейцарцев доказал, что к 2018 году ожидается дефицит натурального каучука и цены на него будут заоблачными, Европейская Комиссия сильно задумалась и внесла в список приоритетных конкурсов Седьмой Рамочной Программы проект по исследованию альтернативных источников натурального каучука. Тогда наш проект назывался EU-PEARLS. В 2013 году мы как бы сделали трансфер технологий, полученных в этом проекте в Казахстан. И благодаря инновационному гранту НАТР, получили казахстанский семенной фонд на базе европейского проекта.
Обидно немножко. Не казахи подняли тему своего родного краснокнижного растения, а европейцы. И не казахи все еще продолжают финансировать исследования по кок-сагызу. И не казахи из него получают каучук, сахар, инулин, мед. И не казахи собираются засевать тысячи га семенами кок-сагыза и строить заводы для производства шин.
И все-таки без Казахстана не смогут они получать прибыль от кок-сагыза! Если конечно, наши большие чины спохватятся и серьезно подумают о том, чтобы наш кок-сагыз не повторил судьбу бразильской гевеи, и вовремя оповестят мир о том, что независимая Республика Казахстан никому не позволит получить прибыль из своего эндемика, внесенного в «Красную Книгу Казахстана». А для этого нужно-то всего-ничего. Надо чтобы МСХ обратился в МИД, а МИД направил всем посольствам стран соответствующее письмо со ссылкой на Конвенцию о Биоразнообразии, которую Казахстан подписал еще в 1994 году.
Мы в свое время встречались с предыдущим министром сельского хозяйства. Ну и что?! Результата нет. Единственный кто нам помогал, был Асет Орентаевич Исекешев, в бытность министром индустрии и развития. С его уходом в Астану, мы стали не нужны министерству.
Но я так верю, что МИР РК поддержит наш проект, хотя проект лежит в недрах МИРа уже более полугода!
Помечтаю. Найду хороших партнеров-производственников. Найду инвесторов-казахов. Заявлю в консорциуме, что казахское правительство поддерживает проект и требует его коммерциализации в Казахстане и ни в какой иной стране. За три года закончим пилотный проект. А еще через два года натуральный каучук из Казахстана выйдет на все внутренние рынки СНГ. А потом приедут наши партнеры, европейские шинопроизводящие компании, Аполло, Митас, Пирелли, и как начнут здесь строить шинные заводы.
А еще сахаропроизводители, например, ТЕРЕОС, приедут сюда и здесь в Казахстане построят заводы по производству сахара и инулина из кок-сагыза. Столько сразу откроется новых рабочих мест, построятся новые города с прекрасными школами и садиками, парками и художественными галереями! Великая я мечтательница, да?
Но все эти мечты вполне исполнимы. Мне бы главное, через две недели посев начать и к 2018 поставить здесь пилотный заводик, причем именно на казахские деньги и с казахскими партнерами и именно в Казахстане.
- А если до 2018 года не успеете?
- Проект все равно будет коммерциализирован. Уж больно много выгоды от него! Где-то в Европе или Америке, через 2-3 года может возникнуть новая индустрия, стратегически важная, с оборонным значением. А мы как те бразильцы, будем облизываться на чужие прибыли.
А пока дикий кок-сагыз с никем не охраняемых полей вывозят все, кому не лень, и канадцы, и китайцы, и местные шарлатаны. И никто не проверяет – ни на таможне, нигде.
- Китайцы везде…
- Китайцы крутятся вокруг, но у них нет возможности исследовать, и они хотят получить готовую технологию. Самый страшный враг кок-сагыза, это даже не китайцы. Это овцы. Лошадь кок-сагыз не трогает, корова тоже, а вот баран его с корнем вытаскивает и съедает без остатка.
Раз в два ода мы проводим мониторинг зон естественного произрастания кок-сагыза. Обращались в Акимат Алматинской области, просили создать там национальный парк. Только никому и ничего не нужно. А ареал обитания кок-сагыза все меньше и меньше. Не четвероногие, так двуногие уничтожают.
- Вы сказали, что Казахстан импортирует 50 тонн каучука в год. Кто их потребляет,
- Это данные Агентства по статистике за прошлый год. До этого ввозили больше, свыше 70 тонн. Из них производят перчатки, обувь, шины ремонтируют. Шиноремонтные мастерские у нас есть, а завода по производству шин нету. Мы уже исследовали рынок, знаем, кому и что и сколько нужно, и с кем можно работать, а с кем - нет.
- Значит, со сбытом у вас не будет проблем?
- Абсолютно. Но проблемы могут быть, если мы не получим международного сертификата качества. Он должен быть европейским, тем более технологии производства каучука будут европейскими. Кому нужен местный патент? Мы уже говорили об этом.
- Вы собирались на встречу с акимом Южно-Казахстанской области? Это касательно вопроса земли?
- Да, но им же некогда. Кстати, мы встречались с ним, когда он был министром образования и науки. И именно он издал приказ о создании координационного центра рамочных программ. Но он ушел, приказ потерялся…
- Что за разгильдяйство? Это же преступная халатность?
- Я же никому не сестра, не тетя. Меня только мои академики поддерживали, пока живы были, любую дверь пинком открывали и решали вопросы государственного масштаба. Например, как освобождение грантов Европейского Союза от местных налогов, проведение совместных конкурсов с европейскими партнерами, квоты для стипендий. Сейчас такого нет - в лучшем случае тебя примут, чай нальют и на этом все заканчивается.
Для меня самый больной момент, это то, что Казахстан остался вне грантов Рамочной программы Горизонт 2020. Не понимаю, в чем дело. То ли усидчивости не хватает, то ли знаний, то ли идеи недостаточно инновационны. Всего четыре гранта за последние два года и все принадлежат Назарбаев Университету.
И это правильно! Знаете, почему? Потому что там у ученых есть возможности работать над проектом, языками все владеют, лаборатории оснащены, мобильность высокая. У них есть все. Но почему нельзя такие же условия создать ученым в других вузах? Они же там времени не имеют, только отчеты и пишут. Не до науки им. Кстати, по странному стечению обстоятельств, ни одной казахской фамилии в проектах по Горизонту 2020 от Назарбаев Университета найти не удалось.
- На днях МОН объявил, что приглашает 40 иностранных менеджеров в наши вузы. Выделен почти миллиард тенге на заработную плату. В среднем заработная плата иностранца составляет 6500 долларов.
- За что? Зачем? Своих умных нет или нет пророка в своем Отечестве? Сейчас я наблюдаю, как мои казахи теряют одну возможность за другой, упускают конкурс за конкурсом. И не это их волнует. Приходят и спрашивают, сколько я получу в европейском проекте? Их интересует сумма гранта. Да ничего не получите, если сюда за деньгами пришли! Но можете стать обладателями огромного гранта, если ваша идея стоит того, чтобы выделить вам немыслимый бюджет, если ваша инновация завтра мир перевернет, если, благодаря вашему проекту люди будут вкусно и сытно, и здорово питаться, дышать чистым воздухом, летать на бесшумных самолетах, жить в красивых домах.
Речь должна идти о том, что и насколько лучше изменится мир от внедрения твоего проекта. Нельзя думать только модными категориями и воплощать то, что красиво звучит или эффектно выглядит и о чем красиво можно с трибуны говорить. Надо конкретно применять конкретный проект для улучшения реальной жизни реальных людей.
Только где они эти инноваторы с горящими сердцами и работящими руками? Что, не тянут идейки до космических масштабов Программы? Программа кажется сложной слишком? Почему не идете в эксперты и не пробиваете собственные приоритеты? Что, местное финансирование легче достается? Лучше синица в руках, чем журавль в небе?
Ненавижу, когда приходит толстый сытый директор института, стучит пальчиками по столу и говорит: «Ты, давай, сделай моему институту столько-то грантов». Хорошо, говорю, давай ученых. Он присылает двух бабулек и юнца, ни английского, ни инноваций, ни готового проекта. Зато море апломба: «Наш директор сказал – давай делай нам гранты!».
И как я могу научить их понимать Программу? Как я могу научить их видеть дальше их узкого мира? Как объяснить им, что даже с 5-миллионным бюджетом проекта мир не становится лучше, что в международных проектах наиболее важным является получение доступа к мировым знаниям, а не просто к деньгам. Хотя это и немаловажно.
Так горько становится, когда видишь, что люди готовы и за 40 тысяч тенге в месяц числится в каком-нибудь институте и ничего не делать, но ужасно жаловаться на глупых начальников.
Народ! Не сидите, не ждите, никто ничего вам на блюдечке не принесет. Изучайте возможности мировых программ, предлагайте свои безумные идеи, мы поможем. Только не отчаивайтесь от первого неуспеха. Получить даже самый маленький грант Рамочной Программы ЕС «Горизонт 2020» - это путевка в большую науку, к огромной Вселенной знаний.
Как обычно, начинаю взывать к совести ученого и говорить очевидное о невероятном. Устала уже! Иногда думаю, господи, бросила бы и сидела на пенсии. Но я не смогу бросить этот чемодан без ручки, пока не воспитаю новое поколение себе подобных и не передам все это в знающие руки.
- Ничего, Камила, будут у нас еще ученые, и будут самые лучшие идеи. Будем надеяться на лучшее. Спасибо за беседу.
Беседовал Серик Мамбетов, редактор сайта
Просмотров материала: 5 280
