Страна без согласованных ценностей обречена на внутреннее противостояние, когда различия в базовых религиозных и политических ценностях чреваты конфликтом. Это аксиома. В подтверждение ее достаточно напомнить историю средних веков с их войнами между христианами и мусульманами, а внутри христианства - раскол 1054 г. между православными и католиками, а затем, уже под занавес средневековья, - войны между католиками и протестантами.
Источник: camonitor
Наша отечественная история не знает религиозных войн, таких как тридцатилетняя война протестантов с католиками. Единодушное мнение состоит в том, что казахскому народу присущи гостеприимство и толерантность. Однако дальше разговор относительно национальных ценностей прекращается.
Как правило, маститый ум переводит его на иную тему - например на тему того, чем может гордиться народ. Но национальная гордость за деяния предков в прошлом и современников в настоящем - это не что иное, как собрание ценностей, которыми руководствуются люди.
Национальная гордость и национальные ценности имеют взаимосвязь, различаясь в существенном: мы гордимся чем-то, что сотворили предки, а национальные ценности есть духовные идеалы - то, что проявляется в делах и в поведении, то, в чем заключается историческое своеобразие народа.
Есть и другой способ ухода от темы - переход к фразам о возрождении национальной (точнее, этнической) культуры. В начале 1990-х вопрос ставился именно так. Тезис о возрождении может сопровождаться критикой имеющихся фактов нарушения идеалов: неуважения к старшим, пьянства, распущенности и т.д.
Как все начиналось
Зачем дорога, если она не ведет к храму? Эта фраза из фильма "Покаяние" режиссера Тенгиза Абуладзе запомнилась многим: она подразумевала путь к высокой духовности, намекала на лучшую жизнь, напоминала о идеализируемых нравах не столь далекой старины, уничтоженной злыми большевиками, побуждала обратиться к истокам национальной культуры.
Правда, в этом потоке неисполненных надежд на высокую духовность, стремления вернуться к истокам этнической культуры не было осмысления того, к каким ценностям следует возвращаться. Никто не задался вопросом, аналогичным просьбе одного из персонажей кинокомедии Леонида Гайдая: "Пожалуйста, огласите весь список!".
В соседней России осознание важности национальных ценностей отразилось даже в названии одной из статей Александра Аузана - "Национальные ценности и конституционный строй" ("Новая газета" от 14 января 2008 г.). На официальном уровне интерес был проявлен еще раньше. В июне 2007-го Владислав Сурков, в то время заместитель руководителя администрации президента РФ, опубликовал доклад на тему "Русская политическая культура. Взгляд из утопии".
В нем он "огласил список" ценностей, представляемых им как национальные. В своей статье Аузан приводит этот комплекс ценностей "по Суркову: "…централизация власти, свойственная России независимо от конституционного порядка. Персонализм: человек - это институт в России. В России нет институтов, а есть люди.
"Дальнозоркость русского взгляда", как выразился Владислав Юрьевич: мы плохо видим ближайшие шаги, зато должны иметь некоторый образ светлого будущего. В итоге образуется некоторая понятная конструкция - централизованная власть, персональная власть, которая ведет Россию к некоторому образу будущего".
Политическая жизнь последних десятилетий показала некоторое сходство наших реалий с конструкцией "централизованная власть, персональная власть, которая ведет Россию к некоторому образу будущего". Понятны замыслы появления "Стратегии-2020", а затем и "Стратегии-2050".
Однако собрание наших отечественных ценностей богаче, чем гостеприимство и толерантность. Впрочем, Казахстан не Россия, и в наших пенатах имеют место своеобразный характер, специфика "легкости и быстроты" определения обществом культурно-цивилизационных координат.
Межцивилизационное состояние
По существу, даже не имея разработанного интеллектуалами и властью набора национальных ценностей, казахстанцы (и казахи в частности), определили культурно-цивилизационные координаты. В словах о том, что Казахстан не совсем Азия и не Европа, кроется часть правды. Так же, как и фраза "Казахстан - мост между Европой и Азией" отражает наше межцивилизационное состояние. Вторым проявлением этой межцивилизационности, на наш взгляд, стало реанимирование идей евразийства.
В рамках этой межцивилизационности сложились два комплекса ценностей - современный (модерн-комплекс) и частично традиционный.
Cмысл первого - ответственность в делах: важна квалификация, более ценностно значимыми являются статусы, приобретаемые трудом, заслугами, а не наследуемые от высокопоставленного или богатого папочки.
Человек такого типа полагается больше на себя. Что касается частично традиционного комплекса, то он предполагает ставку не столько на собственные усилия, сколько на деньги, связи и прочие обстоятельства "вне себя".
Такому человеку присущи стремление перевести достигнутый им статус в передаваемый детям; при принятии важных личных решений, таких как выбор профессии, женитьба, он исходит из того, насколько это престижно; для него очень важным является мнение окружения, особенно родственников.
Модерн-комплекс открыт местным, национальным и глобальным проблемам. Из лиц с такими ценностями чаще всего и рекрутируются активисты. Личная свобода для таких людей не пустой звук, а необходимое условие жизненной активности.
Именно из их среды появляются личности, системно мыслящие и экологически ориентированные. Для этого им достаточно понять, что проблемы общественности и природы сводятся к ответственности человека. Их лозунг - "думай глобально, делай локально!".
А вот люди с частично традиционным комплексом ценностей вместо того, чтобы попытаться исправить, изменить действующие "правила игры", предпочтут, используя личные контакты, избавить себя от неприятностей типа уголовного наказания, штрафов. "Усеновщина" - наиболее выпуклое проявление этого комплекса.
"Частично традиционалисты" обращаются к отдельным лоскуткам прошлого: одни вспоминают локальные и родовые сообщества, другие - большие общности религиозного характера (мусульманство либо тенгрианство). По отношению к природе люди с этим комплексом ценностей исповедуют прежний принцип - господствовать, забирать от нее все, что можно.
Даже достигнув благополучия материального и душевного, они сохраняют в себе озабоченность престижем. Если вы заденете это их чувство, то тем самым нанесете им серьезное оскорбление.
Для "модерниста" индивидуализм и коллективизм есть две стороны одной медали: усилия - индивидуальные, а интересы могут быть как частные, так и групповые. Стремлением к влиянию, конечно, озабочены люди из обоих "лагерей". Но существенное различие: если "частично традиционалисты" обратятся к патронатно-клиентным отношениям (ПКО), то "модернисты" могут начать действовать в рамках НПО (неправительственные организации). Впрочем, если поманить деньгами, льготами и прочими благами, то первые тоже создадут квази-НПО под чьим-то патронатом.
Несложно обнаружить, что слова о свободе и равенстве мало что значат для "частично традиционалистов", ибо договор равных противоречит сути ПКО. "Модернисты" же предпочитают иной вариант, при котором в первую очередь важны не персональные отношения, а деятельность институтов, когда, например, партии и прочие современные институты создают пространство для обеспечения и обмена информацией.
Кроме ценности свободы, для "модерниста" естественна и важна ценность равенства. Вертикаль отношений властвования и подчинения принимается им как необходимость в целях координации и управления.
Усилиями же "частично традиционалистов" (учтем, что это не чистые и органичные традиционалисты средних веков) вызов бросается даже этнической идентификации - со стороны региональных и квазиродоплеменных идентификаций. Исторический опыт и современность свидетельствуют о том, что в такой ситуации у некоторых лиц появляется соблазн поставить на первое место религиозную идентификацию.
Отсюда стремление поставить мусульманскую идентичность выше прочих и заодно "навести порядок", разобраться в том, чье понимание ислама является правильным, а чье - неверным.
Для "модерниста" вопросы идентификации ясны и без аргумента силы. Ведь ценность свободы имеет продолжение в светском характере государства, в возможности, будучи атеистом, быть очень моральным человеком и в понимании религиозных убеждений как личного дела.
Заметим, что не все русскоязычные попадают в число преимущественно "модернистов", как и не все двуязычные и казахскоязычные - в категорию "частично традиционалистов".
Наборы ценностей и мощь неформальных правил
В своей статье Аузан пишет, что часто неформальные правила, вызванные ценностями, которыми мы руководствуемся, значат больше, чем писаные, формализованные конституционные и законодательные нормы: "Мы не можем иметь того конституционного строя, который прописан на бумаге, а будем иметь другой политический строй". Понятно, почему статья Основного закона, в которой говорится о правовом и социальном государстве, больше напоминает пустой звук и не согласуется с практикой внесения изменений в законодательство - в том числе сужающих права наемных работников.
Пока ведущим набором ценностей является частично традиционный. Более того, этот комплекс давно приступил к формированию собственных стандартов, внося изменения в ряд сфер - от образования до государственной службы и уголовного законодательства.
Например, прежде система образования по возможности ставила заслоны перед лицами, не имевшими определенного уровня знаний, а сегодня они получили доступ к получению дипломов. Вспомним, что в наборе частично традиционных ценностей диплом важен не как документ, подтверждающий квалификацию, знания и навыки его обладателя, а больше как документ, обосновывающий претензии на некий статус, доходы и престиж.
Или другой пример. В 1998-м в Уголовный кодекс внесли изменение - такое преступление, как принуждение женщины к вступлению в брак, теперь отнесено к разряду частно-правовых. По сути, это возвращение к дореволюционному и, казалось бы, давно ушедшему явлению. И такой возврат был инициирован в интересах узкого круга состоятельных лиц.
Кроме того, "частично традиционный" комплекс воспроизводит "с отечественной спецификой" отделение человека от человека, казаха от казаха, вводя новые деления на нагыз-казахов и шала-казахов, на казахов и диаспоры и т.д.
Упомянутые национальные ценности существуют в нашей жизни и в нашей политической действительности. И то, что мы не осознаем их в полной мере, не отделяем те, которые способствуют нашему развитию, от препятствующих ему, тянущих нас назад, становится серьезным тормозом с точки зрения реформирования и модернизации казахстанского общества.
Талгат Исмагамбетов
Просмотров материала: 6 489
