Программа развития моногородов действует второй год, но видимых результатов ее действия пока не заметно. И даже народные избранники заподозрили, что важная государственная программа будет превращена в «механическое освоение средств». Но почему так происходит? Что мешает использовать деньги, выделенные на поддержание жизни моногородов эффективно? Эти вопросы мы задали человеку, который за три года - с 2010 по 2013 - успел «порулить» двумя моногородами.
- Берик Абдыгалиулы, вы возглавляли два очень отличающихся друг от друга города – Жезказган и Аркалык. И о проблемах моногородов знаете очень много. Какие самые важные из них, на сегодня?
- Проблемы моногородов одинаковы во всем мире. Вы наверняка слышали, что город Детройт объявлен банкротом, хотя прежде это был центр машиностроения в США. Масса населенных пунктов с подобной судьбой есть и в других странах. Представьте: целые города объявляются банкротами!
Это началось с последним мировым экономическим кризисом, в 2007-2008 годах. В начале в России разработали программу, направленную на поддержание жизни в моногородах. А в 2012 году подобная программа сроком на 8 лет была принята и у нас.
Главная проблема моногородов – зависимость их градообразующих предприятий от цен на сырьевые ресурсы. Например, главная задача Жезказгана – это устранение полной зависимости от градообразующего предприятия – корпорации «Казахмыс». Это более 10 000 работников, так или иначе связанных с компанией, из девяностотысячного населения.
Когда цены на медь меняются, это сразу влияет на ситуацию в компании, приостанавливается производство. И это сильно волнует людей, у которых возникает страх. Так что проблема диверсификации экономики моногородов очень актуальна.
Но, как понимаете, очень сложно за короткий период создать серьезное альтернативное производство. Между тем деньги, выделяемые по программе развития моногородов, в большинстве случаев уходят на ремонт инфраструктурных сетей, водопроводов, на дороги, благоустройство и т.д.
Это все тоже очень важные вопросы, но что касается Жезказгана, по факту такая помощь была малоэффективной. И тогда был принят специальный комплексный план.
Для таких регионов, как Жезказган, новая госпрограмма объемом в 300 с лишним миллиардов тенге важна и как помощь самому градообразующему предприятию.
В рамках плана государство подталкивает корпорацию к сохранению и продлению деятельности старых предприятий. Это позволит увеличить срок жизни города максимум на 40 лет.
Но за это время необходимо наладить альтернативные рабочие места. В данном случае, это строительство железной дороги «Жезказган – Бейнеу», «Жезказган–Шубарколь- Аркалык».
Обсуждается и идея строительства здесь четвертого нефтеперерабатывающего завода страны. Если он будет расположен в Жезказгане, новые железнодорожные ветки позволят соединить прежде тупиковый город с Севером, Югом и Западом. То есть, он станет значимым логистическим центром. Автодороги «Караганда – Жезказган», «Жезказган – Аркалык» и «Жезказган-Кызылорда» будут еще активнее способствовать развитию региона.
- А есть ли вообще смысл вкладывать огромные деньги в развитие монопрофильных городов? Может, проще дать людям возможность уехать из «умирающего» города и обосноваться в более благополучных регионах?
- Не всегда то, что проще, - правильнее. Правительство сейчас, например, принимает программу малых городов. У нас в стране, если не ошибаюсь, около 40 малых городов и 27 моногородов.
Малые города – это такие города, как Приозерск, Каркаралинск, Аягуз, Иргиз, Чу, которые естественным образом сформировались, в том числе вокруг железнодорожных станций. Там тоже наблюдается изношенность инфраструктуры, и люди их покидают. Конечно, малые города более самодостаточные, чем моногорода, но и им нужно помогать финансами.
Правительство планирует это делать, и это правильно. Потому что иначе люди будут уезжать из них, а Астана, Караганда, Алматы и другие крупные города попросту не готовы принять столько людей. Мигрантам просто не найдется столько рабочих мест. А это будет способствовать социальной нестабильности. Нет, лучшее решение сейчас – вкладывать деньги не только в Астану, но и в регионы.
Что касается моногородов, то для них главное – это диверсификация. Пока результаты еще слабо видны, ведь программа действует всего около двух лет. Развитие моногородов – цель долгосрочная, и должна быть тесно связана с программой форсированного инновационно-индустриального развития.
- Будучи последовательно акимом двух моногородов – Жезказгана и Аркалыка, лично вы предлагали какие-то пути решения тех проблем, которые вы сейчас обозначили?
- В бытность мою акимом Жезказгана, мы и начали разрабатывать, при непосредственном участии руководства области, программу по Жезказган-Сатпаевскому региону.
Для того, чтобы привлечь значительный объем инвестиций, думаю, в перспективе нужно создавать здесь свободную экономическую зону: хотя это один из самых реальных механизмов, чтобы стимулировать инвесторов налоговыми льготами.
Вопрос по созданию СЭЗ пока отложили, но приняли решение создать здесь субзону индустриального парка.
По моему мнению, в подобных таких крупных моногородах необходимо создавать свободные экономические зоны. Конечно, при этом надо смотреть по ситуации.
Допустим, Темиртау – тоже моногород, и у него ситуация непростая, есть большая зависимость от цен на металл. Но расположение этого города более выгодное: сразу между двумя крупными мегаполисами Караганда и Астана. Диверсификация Темиртау должна пройти гораздо легче, в том числе в рамках программы по агломерации.
Моногорода, расположенные вокруг Караганды, - Шахтинск, Сарань, Абай – в будущем также могут выйти из зависимости от угля и металла. А вот Жезказган в нынешней ситуации не сможет, у него нет подобных перспектив, потому что крупные города от него далеко. Поэтому здесь такие механизмы, как комплексный план или СЭЗ, я думаю, нужны.
Что касается Аркалыка, то, думаю, в отличие от всех других моногородов страны он уже пережил самый кризисный период своего «падения на дно». Ведь прочие моногорода опасаются именно той участи, что постигла Аркалык – производство было остановлено, город разрушен, большая часть населения уехала. Но теперь это другой город, он все увереннее становится на ноги.
Можно сказать, он фактически «возродился из пепла», поскольку в отличие от того же Жезказгана, Рудного или Темиртау, сегодня не сильно зависит от градообразующего предприятия – Торгайского бокситового управления. Сейчас он понемногу становится региональным аграрно-индустриальным центром. Если он произвел в 2012 году товаров на 22 млрд. тенге, то 16 млрд. из них – только сельскохозяйственная продукция. Аркалык производит зерно, мясо.
Там сейчас производится зерно – одно из самых качественных в Казахстане, развиваются крупные племенные хозяйства. Он уже не будет моногородом, до этого момента, наверное, осталось совсем немного времени, года 2-3. Запустят железную дорогу, приведут в порядок инфраструктуру, коммунальное хозяйство, и город будет жить своей жизнью, не зависящей от прежнего градообразующего предприятия.
- Получается, Аркалык сумел возродиться, пройдя именно «чистилище» кризиса?
- Да. Город был на грани выживания. Но героическим образом выстояли. Им нужно памятник поставить. Сегодня город естественным образом приобрел свою оптимальную структуру. Если прежде там жило до 80 тысяч человек, то сегодня проживает всего 30 тысяч. И город приобрел оптимальную демографическую структуру. Это как естественные населенные пункты. В них структура сама себя регулирует. Другие моногорода до такого состояния не доходили, и не дай бог им такое испытать.
- Как вы считаете, если ли в факте выживания Аркалыка заслуга эффективного государственного менеджмента?
- Вполне возможно. Тут нужно помнить, что как и Жезказган, Аркалык некогда был областным центром бывшей Тургайской области. И хотя в тяжелый период здесь естественно наблюдалась кадровая нехватка, но люди и в самое трудное время стремились сохранить город. Для этого пришлось его оптимизировать, администрация работала в режиме чрезвычайного положения.
Правда, если бы тогдашнее руководство Костанайской области проявило больше настойчивости и «пробило» деньги на горючее, некоторые микрорайоны можно было бы сохранить. Конечно, может быть, легко сейчас об этом рассуждать, но у правительства в те 1996-1997 годы были деньги – на строительство Астаны. Но бедствия в Аркалыке избежать не удалось.
- Насколько эффективно местные власти в моногородах работают над тем, чтобы население перестало находиться в тотальной экономической и социальной зависимости от градообразующих предприятий?
- Главная задача акима города – это обеспечение жизнедеятельности города, всех его коммунальных служб. Конечно, его заботит и, допустим, проблема привлечения инвестиций для создания альтернативных градообразующему производств, но с такой задачей ему сложно справится одному. Это, наверное, больше задача и акима области, и правительства. У местной власти масса своих повседневных дел.
В Аркалыке, например, мы как-то обсуждали очень хороший, но очень дорогостоящий проект – ветровые станции. Выработка до 40 Мегаватт, ПРО ООН проверяла целый год и доказала, что там очень хорошая роза ветров, как на берегу моря. Но когда посчитали, оказалось, что проект обойдется очень дорого. Западные инвесторы и хотели бы строить, но нет гарантий, что после установки ветряков КЕГОК купит эту электроэнергию. Здесь нужны были льготные условия как в СЭЗ, хотя бы для этой, отдельно взятой станции.
Но решение о создании свободной экономической зоны принимает только глава государства. Аким должен готовить предложение, вносить его акиму области, и вместе они должны предложить проект правительству. Потому неправильно требовать от местного акима каких-то судьбоносных для города экономических решений. Комплексный план по развитию Жезказганского региона, к примеру, – уже очень хороший результат. Но это продукт огромной совместной работы трех уровней: акимата города, акимата области и правительства.
- Так может аналогичные долгосрочные комплексные планы развития принять по каждому моногороду?
- Думаю, так и будет происходить в ситуации, когда градообразующее предприятие уже не в состоянии обеспечивать долгосрочное стабильное развитие региона. Как известно, в Жезказгане медные производства существуют очень давно, месторождения истощены. Решение корпорации «Казахмыс» закрыть медеплавильный завод всего лишь на ремонт - уже сильно взволновало население. Ведь ЖМЗ – это символ Жезказгана, он играет большую психологическую роль!
Резкое закрытие производств могло стать источником социальной нестабильности. Комплексный план должен позволить здесь снизить остроту проблемы, получить время для постепенной диверсификации производства. Металлурги получили здесь горизонт еще на 40 лет вперед.
А в тех регионах, где градообразующие предприятия еще не столкнулись с подобными проблемами в «остром» виде, необходимо уже постепенно решать задачу диверсификации. К примеру, «Казцинк» в Алматинской области, в городе Текели, построил огромную теплицу и создал много рабочих мест. При этом он использовал свою базу, сокращая производство, но рядом с ТЭЦ возвел теплицу международного уровня. Сейчас уже реализуют свою продукцию в Алматы и в Талдыкоргане.
- Насколько программа развития моногородов соответствует реальным потребностям их населения? Как вы считаете, будет ли эта программа эффективна или провалится, как случалось с некоторыми проектами в прошлом?
- Прежде всего – такая программа не может быть «железобетонной». Думаю, она с каждым годом может обновляться, дополняться. Как известно, программа состоит из нескольких блоков. К примеру, один блок – ремонт инфраструктурных сетей, дорог, благоустройство. Есть средства для льготного кредитования, гранты, масса технической помощи. Но все-таки главная задача – диверсификация местной экономики.
Надо создать малый и средний бизнес вокруг градообразующих предприятий. А такой бизнес может существовать, лишь соответствуя запросам и рынка, и населения. Главное – люди не должны остаться без работы и надежды на счастливое будущее. Для этого и должны работать власти на местах, правительство и градообразующие предприятия.
- Правительство не раз признавалось в неудачах отдельных госпрограмм. Да и со стороны народа отношение к местным властям бывает, мягко говоря, скептическим…
- Знаете, у нас в стране сложилась интересная традиция – аким всегда крайний во всех проблемах. Так считает как народ, так, зачастую, и правительство. Но, знаете, обвинять легко, а попытаться понять – почему произошли сбои, сложно. Думаю, нельзя во всем видеть халатность, бюрократизм или коррупцию.
К примеру, в регионах страшный бич – нехватка грамотных специалистов. Вот сейчас все хвалят болашаковцев, но в регионах их почти нет. Я был акимом в трех регионах, и ни одного болашаковца не видел нигде! Когда-то была очень хорошая идея – ротация кадров. Обязательно акимами должны быть люди, которые когда-то работали в центральных органах власти.
Человек, работавший в министерстве и пришедший акимом в район или город, привносит много нового. Имея опыт, знания, может привлечь деньги в регион. Многих начальников отделов, заместителей акимов можно взять на работу в министерство на несколько лет, а затем возвращать в регионы руководителями. Они уже будут знать, какие программы есть, как убеждать инвесторов, формировать бюджет. Ведь вопросы сейчас не в нехватке денег, в регионах деньги есть. А вот таких квалифицированных кадров и не хватает.
Айдана АХМЕТОВА, Матрица.kz
Просмотров материала: 3 649
